А боцман продолжает писать чепуху. Немцы ничего не понимают, но видят, что катера набрали скорость и стремительно идут на сближение. И тут загрохотало. Немецкий эсминец открыл огонь.
Катер Домысловского взял чуть мористее и понесся вдоль каравана противника. За ним — огромный дымовой шлейф.
Немцы открыли огонь с других кораблей, но почему-то мазали, особенно их крупный калибр. Бог знает куда улетали их снаряды.
А наши катера продолжали ставить дым. Маневич снимал вовсю, снимал все, что еще было видно.
Среди шума боя часто слышалось радио:
— Вышел на противника. Торпедировал. Наблюдаю взрыв.
— Вышел на транспорт противника. Наблюдаю взрыв. Отвалил на обратный курс.
Катер Домысловского продолжает лететь вдоль каравана — «занавес» вытянулся уже на несколько километров. Вдруг на него устремляется немецкий тральщик, открывает огонь. Катер проскакивает мимо.
— Ну куда мы? Мне ведь это снять нужно!.. — кричит с досадой Борис.
Катер резко разворачивается и с лету оказывается с левого борта немецкого тральщика.
— Залп!
Обычно торпеды выпускают с небольшим интервалом, в расчете на поправку: если первая торпеда прошла мимо цели, то вторую выстреливают уже с поправкой на цель.
В сложившейся ситуации у Домысловского нет времени на поправку, и он дает залп двумя торпедами. Маневич все это время снимал. А после залпа, когда катер на полном ходу вдруг замер, свалился на палубу и не мог даже сразу подняться. Когда встал на ноги, впереди ничего не было, чисто, нет объектов для съемки. Командир кричит:
— Куда смотришь? Смотри на корму!
Оказывается, пока оператор приходил в себя, катер развернулся. В визир Борис увидел взрыв — значит, попали.
Немцы берут катер под обстрел. Снаряд разрывается от борта в нескольких метрах. Осколками ранены пулеметчик, радист и боцман.
Звучит радио:
— Общая команда — отход!
Контркурсом на катер идут два неопознанных самолета.
— Пулеметы — товсь! — командует Домысловский.
Но слышатся голоса летчиков:
— Молодцы морячки! Идите спокойно по курсу, мы вас прикроем.
Над катером почти на бреющем проносятся краснозвездные истребители. Под прикрытием истребителей пришли в базу.
Тепло, радостно встречали отряд на пирсе. Забросали цветами. Топтать цветы неудобно и жалко. Катерники перешагивают через них, перепрыгивают.
К общей радости примешивается горечь — отряд потерял один катер. Правда, потопил четырнадцать кораблей противника.
Об этой операции много писали. Особенно восхищались советскими катерниками американцы и англичане — наши союзники. Вскоре героев вызвали к командующему в Полярное. Встречал их сам адмирал Головко. Крепко пожал командирам руки, а оператору Борису Маневичу сказал: