Обида жгла грудь, требуя действий. Неужели я останусь здесь и буду ждать, пока очередные «доброжелатели» захотят с моей помощью заглянуть в дневник?
Двор был пуст. Лошадь завели в конюшню, дэр Розталь удалился, видимо, готовить празднование мое заточение здесь.
Я открыла окно, спасибо за то, что без решеток, подвязала повыше платье, спустила ногу на тонкий парапет, идущий вдоль всего второго этажа. Замерла, решаясь.
Один рывок, Шанти, один маленький рывок — и ты окажешься на балконе. Надо лишь преодолеть страх и не думать о том, что внизу голый булыжник.
Я — Ковенберх и не позволю всяким Розталям обманывать меня, точно маленькую девочку.
Рывок. Руками вцепилась в ограду балкона, перевалила через нее, упала на пол, ловя ртом воздух. Сердце колотилось, как бешеное, ладони вспотели, и я торопливо вытерла их об платье. Тихонько открыла балконную дверь, заглянула в комнату, как и ожидалось — пусто. Кроме троих мужчин я больше никого не видела, а тишина в доме намекала, что мы здесь единственные обитатели.
Вышла в коридор, на цыпочках спустилась вниз. Вот и дверь. Небесный отец, помоги. Я буду хорошей, не стану больше целиться в людей и брать чужое. Я стану примерной и послушной, только помоги выбраться отсюда.
Двор, солнце, палящий воздух, ажурная калитка. Я шла, каждую секунду ожидая окрика. На улицу выскочила, точно за мной уже гнались.
Опомнилась, одернула платье, поправила волосы и зашагала быстро вниз по улице.
Не бежать. Только не бежать. Я прошла мимо витрины лавки, полюбовалась на выставленные шляпки, свернула в переулок, потом еще один. Я путала следы, точь-в-точь как заяц, убегающий от охотников. И каждый шаг придавал мне уверенности в побеге.
— Стой!
Я обмерла, застыв на месте, потом шарахнулась в сторону.
Мимо пронесся пацан в расстегнутой рубашке, чьи полы черными крыльями развевались у него за спиной. В руке, точно меч, был зажат длинный батон.
— Стой, паскуда!
Следом, грохоча сапогами и грозя кулаком, пробежал грузный мужчина в белом фартуке. Мое испуганное сердце грохотало в такт его шагам.
Они уже скрылись из виду, а я стояла, прижавшись к стене дома. Кажется или закололо слева? Перевела дыхание, обругала себя паникершей — на лекаря нет ни денег, ни времени — и двинулась дальше. Мне надо на набережную, туда, где есть люди. Прилично одетые люди с зонтиками и тросточками, без пистолетов за поясом. Я посижу на лавочке, полюбуюсь закатом, подожду жениха. Нашел же он меня в таверне? Найдет и в городе.
Устала я бегать, устала просыпаться в чужой комнате, устала разочаровываться в людях и смотреть в глаза смерти. Приличные дарьеты не подходят для такого. И если мне не суждено избавиться от метки дневника, пусть его хозяин найдет меня скорее. Я и так ему полдела сделала — сбежала. А дневник… Прикусила губу. Дневник пусть сам из особняка забирает.