Я застонала. Это паранойя.
Что делать? Сдаться властям или попытаться уехать из страны? Куда уехать, если метка снова на мне — я ощущала ее невидимое тепло на ладони.
Пусть меня сожрут твари бездны, но если жених не найдет меня в ближайшее время, я не уверена, что он вообще застанет меня живой. С такими мыслями я разглядывала очередную улицу. Передо мной, преграждая путь к центру города, лежал портовый район с его многочисленными тавернами, грязными улицами, пьяными матросами и девицами, чей наряд обнажал больше, чем скрывал.
Бездна! Я не пройду и пару улиц, не встретив неприятностей. Что же… выбор сделали за меня. Я махнула рукой извозчику, который как раз ехал навстречу.
Леон въехал во двор особняка, который удалось найти и снять буквально за пару часов. Спасибо дэру Розталь, полезный человек оказался. Лишь с пансионом оплошал, но кто мог подумать, что девица решит сражаться за дневник? Другая на ее месте пискнула бы, отпустила сумку и лишилась чувств, а не пинала вора по голени.
И все же непонятно, зачем преступники из пансиона забрали и дневник, и девчонку? Он кинул встречавшему его Гриану поводья, соскочил с коня, бережно снял пацана. Тот слабо застонал, и Леон порадовался — жив.
— За лекарем, живо.
Гриан кивнул, передал поводья Лаксу, чтобы тот увел лошадь в конюшню, а сам бегом направился в город.
— Я помогу, — дэр Розталь колобком скатился с крыльца, устремляясь следом.
С кухонного стола Леон скинул посуду на пол, уложил на ровную поверхность найденыша. Вернувшийся Лакс уже ставил воду на огонь, доставал чистые полотенца. Мужчины работали молча и слаженно. У каждого за плечами была служба на границе, где вольняки частенько пробовали на зуб крепость границ империи.
— Здоровый, выживет, — первым нарушил тишину Лакс, заканчивая бинтовать мальчишке грудь.
— Доделаешь? — попросил Леон, смывая кровь и вытирая руки полотенцем, — а я пойду гляну, как там наша гостья.
Он уже был в дверях, когда его догнал голос Лакса.
— У нее в сумке револьвер был, вам полюбоваться на столике в гостиной оставили, а саму дарьету в угловой спальне разместили.
И он бросил начальнику ключ. Тот поймал, по пути не удержался, заглянул в гостиную. Хмыкнул, разглядывая револьвер — кто бы сомневался, что у племянницы Проповедника в сумке будет не шитье со шпильками, а мужское оружие. Зато теперь понятно, почему он ошибся, считая девушку неопасной для тех, кто придет за дневником. И о чем только думал Проповедник, обучая племянницу?
Внезапно им овладела тревога. Сердце сдавило от чутья грядущих неприятностей. Леон пулей взлетел на второй этаж, открыл замок, распахнул дверь. Комната была пуста, лишь белым облаком раздувалась штора, намекая, что он безнадежно опоздал.