— Не вам одному, не вам одному, — задумчиво произнес Шковальни, — думается, нам надо искать девчонку, а ваше начальство сыщется где-то рядом.
— Вы же город хорошо знаете, куда она могла отправиться?
Шковальни остановился, покрутил один ус, потом второй.
— Если она действительно племянница Проповедника, то либо в пансион за деньгами и оттуда прямиком в порт, либо в посольство докладывать на нас и требовать незамедлительного ареста.
— Начнем с пансиона, — решил Гриан, заметив показавшуюся на улице коляску.
Есть такие дни, когда все идет кувырком. Кофе проливается на платье, чашка летит на пол, время несется такими скачками, что ты опаздываешь везде, как ни стараешься быть вовремя. У коляски сломается рессора, захромает лошадь, вдобавок ясное небо внезапно заволочет тучами и обязательно пойдет дождь, а зонтик, конечно же, остался дома. Но даже самый отвратительный день когда-нибудь заканчивается или… переходит в не менее ужасный вечер.
Выдав извозчику адрес, я сосредоточилась на том, что именно скажу дэре Ластине и как стану просить оплатить извозчика, ведь деньги остались в номере. А если денег там уже нет? Словом, вопросы меня занимали крайне щекотливые и неприятные, а больше всего терзало предчувствие, что хозяйка пансиона связана с дэром Розталем.
Я могла бы отправиться в посольство, но в такой поздний час вряд ли найду там даже секретаря, не говоря уже о благородном дэршане, который войдет в мое бедственное положение, оплатит извозчика, даст ночлег, свяжется с женихом и служителями закона, чтобы те произвели арест. Адрес, где меня держали, я запомнила, как и лица похитителей. Но доказательств, кроме честного слова, у меня не было. А в чужой стране, дарьета без документов, денег, в потрепанном платье выглядит не слишком убедительно.
Словом, из двух зол я выбрала пансион. Если бы знала, что отвратительный вечер только начал шутить со мной, не сдвинулась бы с места.
— Привет, красавица! Покатаемся?
В один момент я оказалась зажатой с двух сторон мужчинами, третий запрыгнул на козлы, и я заметила, как золотом блеснула монета, исчезая в руке извозчика. Ужасная страна, где продаются все: от извозчика до портового служащего.
Возница хлестнул поводьями.
— А ну пошла! — гаркнул, и лошадь, всхрапнув, мигом растеряла сонливость, перейдя на бодрую рысь.
— Тихо, не дергайся.
Пистолетом мне сегодня угрожали, а вот ножом в бок — еще нет. Моя жизнь прямо наполнена сюрпризами, один «привлекательнее» другого.
— Вы не имеете права, я — иностранная подданная, дарьета, и никуда с вами кататься не поеду, — от злости мой имперский акцент прорезался сильнее, и фраканский вышел шипящим.