Уже совсем поздно, приняв душ и поужинав, я лежала на диване, сложив ручки на животе, и изображала из себя…
– Тело бездыханное, – язвительно прокомментировал Альвисс.
– Мугу, – не открывая рта и глаз, промычала я.
Прошелестело, прозвучали шаги маленьких ножек, тонкий фарфоровый пальчик потыкал меня в плечо.
– И надо ли было так надрываться? Ты завтра не поднимешься и не разогнешься.
– Мугу.
– Принцесса, говоришь?
– Мугу.
– И где твое королевство, Елизавета?
– Мдесь, – притворилась я чревовещателем. Открывать рот было откровенно лень.
– И принц есть?
– Ы-ы.
– Что? А-а. Был?
– М-м-м…
Про «принца» я рассказывать не собиралась. Был да сплыл. Туда ему и дорога. Хотя свадебное платье я не стала ни выкидывать, ни продавать. Красивое оно и дорогое. И совсем не виновато, что Лешка – козел блудливый. Будет еще и на моей улице праздник, а платье уже – вот, висит, готовое к использованию. Со всеми бирками и в чехле.
Или продать?
Наверное, надо его примерить. А там и решу. Вот сейчас с силами соберусь, позвоню маме и попрошу завезти, когда поедет в мою сторону.
Мама у меня лютая дачница и лихой автомобилист, потому что доставлять рассаду, саженцы, лопаты, какие-то странные фиговины и разные штуки на чем-то нужно. Пришлось осваивать управление транспортным средством, так как бессовестная дочь в моем лице отказалась «возить саночки». Прямо так и заявила: «Любишь кататься с горшочками в тьмутаракань, люби и саночки – ой, автомобиль – водить. И бабушку катай тоже сама». И оплатила матушке курсы в автошколе, дополнительные уроки с инструктором и подержанную, но крепкую и просторную машинку с вместительным багажником.
– Значит, принц был, – не догадываясь о моих мыслях, констатировал Альвисс. – И что же? Сбежал?
– Не твое дело, – соизволила я ответить и открыла глаза.
– Гляди-ка, ожила, – хмыкнула кукла и вскарабкалась на меня. Уселась прямо на живот и уставилась в лицо. – Так что, удрал принц?
– Нет, я его отправила. Вот как обнаружила в постели с подругой, так обоих и отправила.
– Куда?
– Далеко и матерно.
– Да ты грубиянка. А что же насчет – слезы лить? А потом простить изменщиков? Дать второй шанс?
– Боженька простит. И подаст.
– Значит, к глупому всепрощению ты не склонна. Это хорошо. Не люблю тупых дур, которые согласны всё терпеть, лишь бы «милый» был рядом.
– А тебе-то какое до этого дело? – хмыкнула я. – Ты вообще кукла. К тому же мужского пола.
– Кукла… да… – пробормотал Альвисс. – Лежи и не двигайся. Полечу тебя, ты мне нужна сильной, а не скрюченной кряхтящей развалиной.
Я фыркнула, но спорить не стала.