– Виктория, – просил он. – Проклятье, уйди же! Я не хочу, чтобы…
– Я никуда не уйду без тебя, Джек. Это мое последнее слово.
Джек попытался ответить ей, но она изо всех сил обняла его и прошептала ему на ухо: «Пожалуйста, прости меня», – и зажмурилась.
Повисло длинное, напряженное молчание.
– Ты пока не готова понять меня, – спокойно сказал Кирташ.
Виктория с удивлением открыла глаза. Этот голос звучал не у нее в голове: она слышала его собственными ушами, и обернулась.
И вдруг увидела перед собой синеглазого юношу с темно-каштановыми волосами, угрюмо смотревшего на нее. Шек, крылатая змея, исчез.
– Крис… Кирташ? – сбитая с толку, проговорила она.
Он ничего не ответил и бросил на Джека серьезный взгляд. Мальчик с дерзким видом выдержал его. Затем Кирташ снова обратился к Виктории.
– Ты не сможешь всегда защищать его, Виктория, и знаешь это.
Виктории хотелось плакать, вопить, оскорбить его, ударить, обнять… Но она подавила свои желания и, растерянная, просто смотрела на него, все еще дрожа в объятиях Джека.
Кирташ наградил ее одной из своих ироничных и горьких улыбок, лишь слегка приподняв кончики губ, затем развернулся и исчез в ночной тьме. А Виктория, к своему горю, почувствовала лишь, как вместе с ним уходила и та часть нее, которая больше никогда не вернется.
«Ты не сможешь всегда защищать его, Виктория, и знаешь это».
Напряженные, Джек и Виктория сидели, не двигаясь. Кирташ не возвращался.
Джек вдруг почувствовал, как загадочное онемение исчезло, и он смог наконец пошевелиться. Мальчик глубоко вздохнул и посмотрел на Викторию.
Тогда оба, с полными слез глазами и все еще дрожа от страха, крепко обнялись.
VII
«…Столько времени, сколько нужно»
– В Кирташа? – закричал Александр. – Да она с ума сошла! Где она? – со злостью спросил он, оглядываясь по сторонам. – Я хочу поговорить с ней!
Он столкнулся с Джеком, стоявшим в дверях и не дававшим ему выйти.
– Она под ивой. Оставь ее в покое. На ее долю и так выпало много страданий.
– Дай мне пройти, Джек, – яростно приказал Александр.
Его глаза свирепо засверкали, он выглядел мрачным и грозным, а голос звучал хрипло, как никогда. Джек знал, что это значило. Большую часть времени его друг мог справляться с внутренним зверем, но для этого ему нужно было обуздывать и свои чувства. А злость, ярость и ненависть были теми ключами, которые высвобождали бестию из клетки.
Любой другой, стоя перед ним, почувствовал бы страх и ужас, но только не Джек. Он остался стоять перед юношей, спокойный, хладнокровный и уверенный в себе, глядя ему прямо в глаза, не обращая внимания на появившийся в них дикий блеск. Александр, казалось, немного упокоился.