– Джейк, – всхлипываю я.
Он ловит меня в свои объятия и прижимает к себе.
– Все будет хорошо, – тихо говорит он, и я вспоминаю те времена, когда мы прятались в его комнате, когда последствия преступлений отца разрушили нашу жизнь. Тогда Джейк тоже нашептывал мне в ухо подобные пустые обещания. – Все будет хорошо, Харпер.
Но все плохо. И лучше не станет.
– Ее нога, – говорит Грей. – Джейк, у нее идет кровь. – Он поворачивает голову и обращается к одному из солдат: – Принеси воды.
Брат прислоняет меня к стене, и я смотрю на Грея. Мой мозг продолжает настаивать на том, что все это не реально, что у меня ничего не получилось, что все это лихорадочный сон.
– Пугающий Грей, – шепчу я, и мой голос срывается.
Доказывая, что достоин своего прозвища, Грей не тратит времени на эмоции. Он опускается на колено рядом со мной и вытаскивает кинжал. Я делаю глубокий вдох и хватаю Джейка за руку.
Глаза Грея встречаются с моими, и они не изменились. Они такие же хладнокровные, целеустремленные и сосредоточенные.
– Ты больше не доверяешь мне?
Может, мне и не стоит ему доверять. Мы с ним на разных сторонах этой войны. Но я смотрю на него, и даже невзирая на лихорадку и усталость, я вспоминаю о том, через что мы прошли вместе с момента, когда он впервые похитил меня с улиц Вашингтона, и до того момента, когда он предложил Лилит свой меч на вытянутых руках в попытке спасти мою жизнь. Я помню, как он завалился в мою квартиру, побитый, истекающий кровью и отчаянно нуждающийся в моей помощи. Я помню пыл в его голосе, когда он стоял темном коридоре, когда он был начальником Королевской стражи Рэна и я впервые согласилась стать принцессой Колумбии. Тогда Грей решил довериться мне и дал мне понять, на что я согласилась.
«Мой долг – истекать кровью, чтобы не истекал кровью он», – сказал тогда Грей.
Теперь это я истекаю кровью, а он стоит надо мной с кинжалом в руке.
Я сглатываю.
– Я доверяю тебе.
Он разрезает грязную повязку и одним плавным движением снимает ее с моей ноги. Должно быть, ткань прилипла к ране, потому что в моих глазах вспыхивают звезды, и я задыхаюсь. Я задыхаюсь. Моя спина выгибается. Меня сейчас вырвет. Гной и кровь выливаются из раны, которая по краям почернела. По всей длине моего бедра темнеют странные синяки.
Мой брат втягивает в себя воздух через зубы и с беспокойством смотрит на меня.
– Твою ж мать, Харп, как давно это у тебя?
– Я не могла задерживаться, чтобы что-то с этим сделать, – говорю я и пытаюсь сфокусировать взгляд на брате. – Я думаю… Мне кажется, туда попала инфекция.
– Тебе кажется? Грей…