Женька злилась на себя. Стоя на посту, она снова и снова думала о переезде на квартиру, но до этого еще больше двух лет. В контракте прописано, что после учебного батальона она два года находится на казарменном положении с единственным исключением – возможен перерыв контрактной службы на период беременности, родов и ухода за новорожденным. Евгения рожать не собиралась, у нее впереди два с лишним года в казарме, и поэтому глупо думать об отдельной квартире.
Глупые мысли лезли в голову, наверное, для того, чтобы притупить чувство опасности и порой самого настоящего страха – он накатывал на Ливадову несколько раз после наступления темноты. Казалось, что в поле кто-то есть; что террористы, которые так и не обстреляли лагерь, ползут к посту номер шесть, чтобы перерезать караульному горло, завладеть оружием и тихо раствориться в ночи. Иногда думалось, что она осталась одна, а всех остальных уже по-тихому прикончили. Дура… Злость на себя все же успокаивала и приводила нервы в порядок.
После наступления темноты дежурный по роте дважды проверял посты. Старший сержант Кусков подходил к посту всегда после предупреждения, переданного через коммуникационную систему шлема, и в сопровождении одного из вооруженных дневальных, чьи посты были около взводных палаток – все по-уставному. Вопросы дежурного и ответы постового – тоже. Старшина роты и рядовой не обронили ни одного лишнего слова, но при появлении своих даже дышалось легче. Тревога отступала, и недавний страх казался смешным и нелепым.
Однако, когда дежурный и сопровождавший его дневальный уходили, Женька оставалась одна и снова начинала ощущать себя, мягко говоря, неуютно. Ливадова опять злилась на себя – ну что за трусиха! – злость помогала, но ненадолго. Скоро Женька начинала оправдываться перед собой, что служит только три недели да всего-то шесть дней назад приняла присягу и получила звание рядового. Какой с нее спрос? А пальцы сжимали ремень закинутого на плечо автомата, вспоминалось о магазинах с боевым патронами, о гранатах, многофункциональном ноже… И вообще! Она здесь не для галочки! Рядовой Ливадова – на настоящем боевом посту! В автомате полный магазин с патронами.
Но все же она дико радовалась, когда включался динамик шлема и для лучшей связи ко рту опускался микрофон. Исходящее соединение по коммутационной системе легко обходилось без выдвижения микрофона, но считалась, что с ним слышно друг друга гораздо лучше.
Бодрый тон Куска и рапорты с остальных постов прогоняли ощущение одиночества, безмолвная угрюмая ночь оживала голосами людей.