Я замер, слыша как тишина, что сгустилась вокруг меня, разрезается стуком капель крови, что стекают с моих клинков. Как огромное сердце не на шутку живучего Зверя делает свой последний удар и как проходят последние дергание мышц лица на отрубленной голов. Сегодня его жизнь завершается раз и навсегда.
— Не вынуждай меня, — зло проговорил я, чувствуя чистоту разума и надеясь, что не сошел с ума в своей безумной догадке. — Я чувствую тебя!
Я врал и, конечно же, не ощущал присутствия людей поблизости, но моя интуиция и логика сейчас были безупречны, разум был настолько чист, что казалось, что я могу предугадывать события. Хоть я и не понимал, как это возможно после того, о чем я думал и винил себя, но так чисто мыслить было удивительно.
Тишина была мне ответом, но постепенно в среди капель дождя появился еще один звук. По пустому перрону эхом раздавался мерный стук металлической трости и больше ничего. Эти беззвучные шаги могли принадлежать лишь одному человеку.
И вот во тьме, разрезая потоки дождя, появился Он. Сняв с себя плащ и стряхнув со своей синевато-черной широкополой шляпы капли дождя, он зашел под огромный навес около железнодорожных путей. Себастьян смотрел на меня холодно и безжалостно.
— Стремная шляпа, — оскалился я, начав разговор с оскорбления и делая шаг назад. Было бы неразумно сближаться с владеющим, который настолько быстр, что мой глаз не может уследить за ним на коротких расстояниях.
— А мне нравится, — сухо проговорил Себастьян, резко вонзив в металлический столб, поддерживающий крышу над перроном, полы своей шляпы, которая с искрами вошла в металл на сантиметровую глубину. — И функционально, как видишь.
Себастьян сделал шаг ко мне и начал медленно подходить к Грегори, так и оставив свой цилиндр в трубе. Я же отвечал шагом на шаг, обходя опасного противника по дуге. Мое сердце билось как в последний раз, но разум радовал стратегий за стратегией. Но он опаснее Зверя, и он умнее, возможно, даже меня, И все же он не я, даже сильнейшие могут ошибиться, смертельно ошибиться.
— Невероятно, — громко проговорил Себастьян. — Джонни, если тебя конечно можно так называть, ты не мог только на рефлексах сделать такое, будь ты даже конченным психом, но все же не самого слабого владеющего… На кого ты работаешь, Джонни?
— О чем ты? — спросил я, наблюдая, как он откладывает трость в сторону, опираясь ею о тело Зверя в броне.
— Джонни, я тебе говорил, что вечером выйду на охоту, — повернувшись ко мне проговорил Себастьян, и его шрам налился кровью. — Ты же все равно умрешь, так ответь мне, чей ты агент?