− Наградить командира и личный состав, — проговорил глухой голос.
− А нет никого, дисбат полег. Кто в бою, а кто в лес ломанулся.
− Весь?
− Никак нет, товарищ генерал, один остался в живых. До последнего отстреливался, чуть своих не положил.
− Фамилия?
− Иванов, товарищ…
− Перевести в пехоту, награждать не надо, написать искупил кровью…
К сиплому в палатку зашел генерал, хлопнул по плечу, сказал молодец, но никто руки рядовому так и не развязал, кожаный ремень сняли лишь в медсанбате, когда обрабатывали раны, и только затем пришел капитан и сказал что сегодня он, рядовой Иванов Иван Иваныч, честный гражданин, такой же как и все.
− Я свободен. Свой среди чужих, и теперь чужой среди своих, — тихо проговорил Сиплый, отпивая из кружки свои разведенные сто грамм спирта, и слеза покатилась по его щеке то ли от крепости спирта, то ли от тяжких мыслей.
Щелчок в голове возвестил меня о том что мне пора, и сознание померкло. Как мое, так и Сиплого, с которым я, несомненно, еще встречусь.
Тьма вокруг меня была той же что и когда я засыпал. Звезды горели надо мной все те же, сообщая мне о том, что я вернулся в свой мир. Шея невероятно болела, а руки до боли в костях вцепились в винтовку, вокруг же царила мертвая тишина. Луна сверкала в небе и все было залито её светом, а в вышине кружили сотни черных, покрытых черным ворсом теней. Они могли бы затмить небо надо мной, но большая их часть была на земле.
Красивая и одновременно страшная картина. В свете луны ко мне тянулись сотни черных рук, но мое внимание привлекло нечто позади теней. В воздухе, в метре над землей в ярком свете луны висело тело Виолы. Тени подхватили ее и подняли в воздух, а их беззубые, словно воронки, рты впились в тело блондинки.
− Нет! — закричал я изо всех сил, но из меня вышел лишь слабый стон, на моей груди сидела тень, тянувшаяся к моему лицу, медленно душа меня. Ее рот коснулся моего лба, и я начал чувствовать смертельную усталость.
Судороги всегда поддавались мне, но не сегодня. Я видел, как сантиметр за сантиметром взмывает все выше и выше тело Виолы. Как в небесном, серебристым свете луны ее тело становится прозрачным, а ее волосы становятся все тусклее и тусклее.
Глаза начали закрываться против моей воли, ко мне пришло понимание, что если я сейчас их закрою то уже раз и навсегда, а там, во сне, меня ждет разъяренный Белесый, который никогда меня не отпустит.
− Братик, — пронесся в моей голове ясно и четко голос Теры. — Не время спать, вставай, ты нужен ей.
− Да пошли вы все! — закричал я во все горло, чувствуя избыток силы, и ударил по своей груди кулаком, от чего тень распалась в воздухе. Вставая на ноги и опираясь о винтовку, я зло прошипел на тени, что столпились у Виолы чужим, но знакомым голосом. Мой разум явно еще не отошел от сна о Сиплом. — Ну че, сука потанцуем?