– Поднимите Анга Миня! – вдруг приказал генерал Юй. – Он поплатится за свой проступок иначе. Остальных мы предадим лошадям.
Облаченного в шелка военачальника вытащили из груды тел и отвели в сторону. Сразу после этого на приговоренных положили пол, сорванный в юрте принцессы, – доски, прибитые гвоздями к крепким балкам.
К доскам, уложенным на тела, приставили широкие сходни, и по этим сходням слуга завел коренастого вороного коня генерала.
Бао услышал стоны людей: слуга вел коня по кругу, и доски давили на них, ломая им кости.
Генерал Юй подозвал других слуг с лошадьми. По деревянным сходням поднимался один конь за другим.
Крики боли становились все громче. Разговоры в толпе стихли. Воины с окаменевшими лицами смотрели на казнь.
Земля вокруг досок обагрилась кровью. Балки уже опустились так низко, что коням больше не нужны были сходни.
Вскоре стоны умирающих затихли. Те, кого не раздавил вес лошадей, задохнулись в груде тел.
– Мой брат лежит там… – прошептал кто-то за спиной Бао. – Он согласился подменить меня сегодня в дозоре…
В этом шепоте слышалась ненависть к генералу.
«Яд, которым я отравил Сяна, уже начал распространяться в сердцах его воинов», – удовлетворенно подумал Бао.
Вестермарк, южнее Черного Леса, Час Крысы, 12-й день месяца Урожая, 18-й год до второго восхождения Сасмиры на престол
Марсиа услышала, как Сян приказал караульным отойти от юрты на десять шагов и никого к нему не пропускать.
Неужели он действительно вздумал наказать ее? Женщина гордо расправила плечи.
Откинув полог из войлока, Сян вошел в шатер. Он выглядел затравленным зверем: в глазах дикий блеск, на лице пот.
– Женщина не смеет перечить! – крикнул он, опуская полог.
Дрожа, воин занес хлыст.
Марсиа крепко сжала губы, ожидая, что он ударит ее.
Хлыст опустился. Послышался звонкий щелчок. Сян ударил себя по ладони.
– Кричи! – прошептал он, а затем завопил: – Снимай шелка, женщина! Твои наряды слишком дороги, чтобы рвать их!
В его глазах светилось безумие.
Марсиа вскрикнула, точно от боли, но она не собиралась раздеваться перед Сяном. Отпрянув, она смотрела, как он хлещет себя по ладони. Из рваной раны на руке потекла кровь.
Широким шагом генерал прошел по юрте, едва не задев Марсиа, и встал на колени перед сундуком рядом с постелью. Отведя раненую ладонь в сторону, он поднял крышку и осторожно достал завернутый в шелк кубок – подарок хана за победу под Креенфельдом. Драгоценный кубок лоснился, как воск. Его сделали из цельного алого нефрита – такой камень встречался только в землях Цихонга: там в черных горах текла багряная кровь земли, и, когда мир был еще молод, из этой крови восстали огненные фениксы, с тех пор служившие защитой хану и всем народам ханства.