– М-да, – глубокомысленно протянула я, поглаживая свой заостренный магией подбородок. – Шекспир отдыхает.
Вместо посиделок возле мерцающей сферы князь организовал мне аналог виртуальной реальности с полным погружением. Я больше не пялилась в волшебную стекляшку, как в «снежный шар», пытаясь разглядеть мини-версии предавших меня людей, а смотрела на их призрачные копии в реальном размере.
Сама я перед ними тоже предстала в образе привидения. Еще и в иллюзорном камуфляже, превратившем меня из бело-розовой феечки в жуткую страхолюдину (спасибо кинематографу за идеи). Для пущего эффекта не хватало только остро заточенной косы, тогда бы эти двое безоговорочно поверили, что смерть их пришла. Хотя… они, кажись, и так поверили.
– А ну, цыц! – скомандовала я, и постельные разборки моментально прекратились.
Всклокоченные и притихшие, Янка с Алексом уставились на меня, ожидая… вероятно, вердикт темных сил, в образе яркого представителя которых я к ним и явилась. Огромные черные крылья за спиной, шикарные рога, хвост со стрелой вместо кисточки и физиономия такая, что походы к психологу обоим теперь точно обеспечены. А главное, весь этот «сценический грим» не таял, как мой купальник, ибо закреплял его сам архимаг.
– Я Катю не убивала, правда, – после продолжительной паузы первой отважилась подать голос Янка. – Это случайно вышло. Мы поспорили, я ее толкнула. Там ведь высота некритичная! Только холодно. Она должна была выплыть, должна! Это несчастный случай.
Девушка зарыдала, размазывая по лицу и без того уже стертую от любовных игр косметику. Руки ее тряслись, тиская одеяло, которым она прикрывалась. Выглядела Яна жалко, вот только сострадания у меня к ней, увы, не было.
– Угу, – усмехнулась я, качнув рогатой головой. – Ты, значит, Катерину не убивала, а ты, видимо, ей не изменял, – сказала, снова ткнув пальцем в бывшего. – Хотя постой-постой… знаю! Изменял, но тоже случайно. – Я демонически расхохоталась, наслаждаясь их бледным видом и своим превосходством.
Хотела мести – получила! Надо не забыть потом спасибо сказать режиссеру этого межмирного спектакля.
– Катька сама виновата – совсем не уделяла мне внимания. Вечно на своей работе хвостом крутила, – буркнул Алекс, выпятив нижнюю губу, будто обиженная девочка.
Божечки! А ведь когда-то этот дебильный жест мне казался милым!
Продолжая все больше разочаровываться в экс-супруге (хотя куда дальше-то?), я перешла ко второму акту нашей «пьесы» и, с комфортом расположившись в кресле из моей новой жизни, принялась задавать вопросы о жизни старой. При этом я время от времени грозно сверкала глазами, отчего дар речи у ответчиков периодически пропадал, и эффектно выбивала из пола искры остроконечным хвостом, намекая на адские муки для лжецов. Так что выложили мне эти голубки все как на духу. Даже то, о чем я их не спрашивала.