У Лукоморья (Гейченко) - страница 34
У Пушкина очень широкая, красивая деревенская белая рубашка, вся в чудесных кружевах. Это подарок, поднесенный ему в день рождения, 26 мая... ею.
Лежал и судил себя: «Разбойник. Святотатец. Тать?! Нет, нет, нет!..»
Вскочил. Ждать больше не было мочи. Пошел. Остановился у низенького домика, в котором жила она, его возлюбленная... Припал к оконцу. Тихо постучал. Оконце открылось. Прошептал:
— Вставай, милая. Пора!
Она была уже готова.
Они шли по берегу маленького озера. Озеро было синее, и небо синее, и у нее глаза синие. Часто останавливались, и он шептал ей: «Дай еще поглядеть!» Она вскидывала голову, и он смотрел ей в глаза и через их синь видел бездонное синее небо. Шел и думал: «Вот иду как царь». Рядом шла она. И смирялась тревога души, и он чувствовал себя высоким, головой до самого неба. И шел всё быстрее и быстрее. Рядом шла шагами великана его тень. А она — еле за ним поспевала, милое божье создание!
С нею всё было просто. С нею он не кокетничал, не паясничал. Ему не нужно было искать вычурных слов. Всё было просто и насущно, как хлеб и свежая вода в доме) Скажет: «Постоим. Сядем. Посмотри! Знаешь, милая?» И вдруг как крикнет: «Вот я!» И лес, и дол, и воды отвечали ему: «Да, да, да!..»
Цыгане приехали в Михайловское накануне вечером. Об этом ему доложил полесовник. Здесь, у дороги, «изрытой дождями», где она поднимается в Савкино, встали их шатры. На берегу Маленца паслись стреноженные кони. Около них, как статуя, стоял молодой красивый цыган, опершись на длинный кнут. Он любовался своими лошадьми. Такова уж цыганская природа.
Дым костров мягко стелился по земле. Завидев приближающихся людей, залаяли собаки.
Из крайнего шатра вышел другой цыган. Остановился в ожиданье.
— Добры день, лагоды вес,— сказал Пушкин, протягивая руку.
— Добры день,— ответил удивленный цыган и добавил:— Анатыр, гуме, джанон ромено?
Пушкин весело засмеялся и ответил:
— А ту надыкхеса, сомырым кокоро?
— Похоже-то похоже, что вы здешний барин. Но мы вас раньше не видели... А ее,— он кивнул на девушку,— мы знаем, она дочка Михайлы Иваныча... Красавица!.. Зачем пожаловали?
— Да вот пришел в гости к себе звать. Хочу песни ваши послушать. Люблю цыганские песни и много их знаю.
На разговор из шатра вышла цыганка с маленьким цыганенком на руках. Низко поклонилась и сразу же начала свое:
— Погадаем, жизнёнок, погадаем, краля!
— Ну, мне гадать, я сам гадать умею, а вот ты ей погадай, да хорошенько, хорошенько...