— Когда я водил за собой Стаю Семи Лесов, я был единственным вожаком. Единственным альфой. Другого не было…
— Должно быть, это было очень трудно. На грани невозможного, — заметила я.
Зверь пожал плечами. Если и так, то он явно не из тех, кто замечает трудности.
— И все же сейчас, когда кланы объявили себя стаями и живут как стаи…
— Достаточно контролировать их вожаков, а они уже обеспечат дисциплину в своих стаях, — снова пискнула я. — Более того, стаи тоже можно разбить на небольшие дивизии и в них тоже назначить главных. Теперь, чтобы завоевать первенство, самцы будут думать, что нужно одолеть как минимум трех вожаков. Но даже победа над вожаком своего клана не будет означать первенство стаи, потому что стая снова будет одна…
Я замолчала, перехватив взгляд Зверя. В нем точно было восхищение. И неподдельное изумление.
— Ты не в первый раз повторяешь слова Анжу, — глухо произнес Зверь. — Тогда я был слаб и не хотел даже слушать об этом… Где ты научилась этому? Я думал, человеческие женщины коротают время за вышиванием гобеленов.
Я польщенно хихикнула.
— Я изучала военное дело, — пояснила я и, когда глаза Зверя чуть не вылезли из орбит, поспешно добавила: — Теоретически. И историю, конечно. В том числе историю завоеваний. Папа настаивал, чтобы наше образование было разносторонним. Сестрам на таких занятиях было скучно, — я пожала плечами, — а мне интересно.
Во взгляде Зверя сквозило такое неприкрытое восхищение, что меня понесло, как маленькую.
— А еще я хорошо сижу в седле и стреляю из лука. Деревенские мальчишки даже прозвали меня амазонкой!
— Признаться, когда я обещал Анжу позаботиться о его дочери и наследнице, пусть даже в качестве ее мужа, я ожидал… немного другого, — проговорил Зверь.
— Ты разочарован? — вырвалось у меня. И сердце заколотилось. Ведь говорила Виталина, не лезь никогда к мужчинам со своими советами, знай свое место…
— Разочарован? — вот сейчас Зверь выглядел действительно ошарашенным. — Я? Ты серьезно? Да одной твоей красоты и доброго сердца с лихвой хватило бы, чтобы сделать счастливым любого, Лирей. А ты еще, оказывается, невероятно умна.
Ужин пролетел незаметно.
Было много разговоров и смеха. Фиар достал альбом с большими листами, и мы принялись чертить на нем самые разные схемы. Зверь был искренне рад моим познаниям в области истории, из той ее части, которая повествовала о подготовке к битвам, стратегии, схемам ведения боя. Многое, очень многое он прекрасно знал и без меня, но сейчас, когда я, захлебываясь, рассказывала об этом (Виталина остановилась бы на слове «тараторила»), Фиар признался, что легче вникать в ту или иную стратегию, обсуждая ее.