А еще детище петербургского автомобильного завода могло передвигаться, что тоже немаловажно.
Ведь, как говорится, лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Тем более, в такую погоду.
В Москве для Влада стало слишком жарко.
Он потратил три дня, чтобы найти бухгалтера сопротивления, а когда нашел, обнаружил, что его плотно пасет СИБ во главе с графом Бессоновым, чтоб он на самом деле никогда не спал.
Естественно, попытка добраться до бухгалтера в такой ситуации стала бы чистой воды самоубийством, и Влад отступил.
Он не любил этого делать, но иногда приходится наступать на горло собственной песне, чтобы сохранить себя для грядущих битв.
Кольцо сужалось. Влад чувствовал горячее дыхание оперативников СИБ на своем затылке и залег на дно, несколько дней проведя в ночлежках для малоимущих, где нет ни малейших намеков на комфорт или уединение, но зато никто ни у кого ни о чем не спрашивает.
А потом он таки решился уехать.
Заправив полный бак и перекусив в дешевой придорожной забегаловке, Влад собирался ехать до позднего вечера и остановиться уже на месте, но тут вмешалась плохая погода и спутала его планы.
Скорость передвижения упала, и он понял, что никак не доберется до темноты, а после наступления темноты в тех местах, куда он ехал, делать было нечего.
Не потому, что с заходом солнца там пробуждаются какие-то зловещие темные силы, или на улицы выходят стаи агрессивным молодых людей с цепями и кастетами, этих-то Влад как раз не боялся.
Дела обстояли с точностью наоборот. В сельской местности, куда он направлялся, с наступлением темноты было принято ложиться спать, там замирала всякая жизнь, и его визит не сможет остаться незамеченным.
А привлекать лишнее внимание Влад, конечно же, не хотел.
Поэтому он остановился на стоянке для дальнобойщиков, загнал свою машину между двумя фурами, откинул спинку переднего сиденья – абсолютно горизонтальное положение она все равно не принимала – и попытался заснуть под шум барабанящего по крыше дождя.
* * *
Когда он проснулся, дальнобойщики уже уехали и стоянка была пуста. Выпив остывший кофе из термоса, Влад прошелся вокруг машины, чтобы хоть немного размять ноги и ноющую от неудобной позы спину, плюхнулся за руль и продолжил путь.
На место он прибыл около десяти утра.
Дождь уже не лил, а только слегка покапывал, но трава была мокрой, и пока Влад шел от машины до небольшого домика, стоящего на краю небольшой же деревеньки, в его кроссовках начало хлюпать.
В воздухе пахло сыростью и овцами. Может, этот запах принадлежал и какой-то другой живности, которой тут наверняка целое изобилие, но Влад был городским жителем и для себя описывал все это многообразие, как запах овец.