Как сказал бы Пётр Миронович, какому-то одесситу подражая: «Посмотрите на ему. Какой он сильно красавчег!».
Наконец, из здания бегом вприпрыжку выскочил молодой человек и, схватившись рукой за грудь, прохрипел:
— Простите, перевод делал, увлёкся — вот бегом бежал.
А вежливая дама подошла бы спокойно и сказала: «Good afternoon, здравствуйте. Пройдёмте со мной». Вот она, молодёжь!
Керту улыбнулась. Как над ними Маша прикалывается: «Вы, тётки, бронзоветь начинаете, пороть вас пора!».
— Ничего, молодой человек — мы тут пока воздухом дышим, народ веселим.
— И правда, толпа целая! — мидовец сделал серьёзное начальственное лицо и красивым голосом, зычным таким, гаркнул:
— Расходимся, граждане! Что, иностранцев не видели? Не позорьте страну.
Ну, так чтоб вжик, и все рассосались, не получилось — но дорогу к министерству довольно быстро расчистили.
— Пойдёмте, а то опоздаем к Андрею Андреевичу. Он строгий в этом вопросе.
Богатиков, когда его торопят, тоже вставляет их одесские поговорки. Вот сейчас бы ввернул:
— С откуда ты такой взялся? И чего б тебе обратно не зайти?
А вот в кабинете министра Керту стало не до смеха. Громыко посерел лицом и сполз на большой резной стул — кресло прямо царское.
— Ваш Тишков смерти моей хочет… Вы вот так собираетесь ходить по Нью-Йорку и Лос-Анджелесу?
— А что не так, товарищ министр? — Керту подошла, взяла графин и налила Громыко стакан тёплой воды.
Пить он не стал.
— Извини, Керту, но ты — негритянка, а эта миленькая девочка — азиатка. Да вас там на куски порвут ещё в аэропорту! Там всех азиатов сейчас по тюрьмам и концлагерям распихивают, а негров в большие города вообще не впускают. Только по специальным пропускам, если есть гарантированная постоянная работа. А одежда!!! Ещё бы в купальниках вышли, или голые! Да за вами толпы ходить будут…
— Такая цель и стояла.
— Цель!.. Мне Пётр Мироныч сказал, что вам нужно уговорить трёх подростков переехать на учёбу в Алма-Ату.
— Четырёх.
— Ну да, четырёх. Вас вон, как мушкетёров. Нет! Я вас в таком виде не выпущу. Это что, единственная ваша одежда?
— Нет. Только лучше вам тогда остальной не видеть, — Керту представила их, окружающих Громыко в коротких вечерних платьях.
Министр всё же взял стакан, отпил чуть, поморщился, нажал на кнопку. Вбежал торопыжный молодой человек.
— Саша, позови Зою Фёдоровну.
— Андрей Андреевич, это что же будет? Так ведь нельзя! — высокая, почти с Керту, сухая седая женщина осуждающе оглядела девчонок. Остановила взгляд на эфиопке.
— Зоя Фёдоровна, вы ведь представляете, что сейчас творится в Нью-Йорке — три дня как оттуда. Что будет, когда они вот в этом зайдут в аэропорт, или пройдутся по какой Пятой авеню?