Край минного поля обозначался установленными на шестах или прибитыми к стволам деревьев эмалированными дисками с нарисованными красной краской черепом с костями и надписью «Осторожно — минное поле».
Товарищ Тебе приказал детям залечь в густой траве, прикрывшись ею сверху, чтобы их не заметили с вертолета. Оставалось дождаться проводника.
— Фугасы установлены по определенной схеме, — объяснил товарищ Тебе Тунгате. — Ее можно разгадать, хотя это очень трудно, к тому же в нее намеренно вносятся искажения. Требуются стальные нервы и невероятное мужество, чтобы войти на минное поле, разобраться в схеме минирования и предсказать местонахождение мин. Осколочные мины — совсем другое дело, там есть свои хитрости.
— Какие? — поинтересовался Тунгата.
— Сам увидишь, когда проводник придет.
На рассвете проводник так и не пришел.
Наступил полдень.
— Нам остается лишь ждать, — сказал товарищ Тебе. — Пойти на минное поле без проводника — верная смерть.
Детям приказали лежать не шевелясь, без воды и пищи.
— Им в любом случае придется этому научиться, — пожал плечами товарищ Тебе. — Терпение — наше оружие.
Проводник пришел к вечеру. Даже Тунгата не заметил, как рядом появился юноша чуть старше похищенных школьников, вот только взгляд у него был как у старика, который повидал все на свете.
— Как ты нас нашел? — спросил Тунгата.
— Осмотрел дорогу, пока не увидел место, где вы ее перешли.
— Ты опоздал! — упрекнул товарищ Тебе.
— Родезийцы устроили засаду у брода. Пришлось обходить.
— Когда ты поведешь нас через минное поле?
— Не раньше, чем выпадет роса. — Проводник улегся рядом с Тунгатой. — Подождем до утра.
— Можешь объяснить мне схему установки мин? — спросил Тунгата.
Парнишка глянул на товарища Тебе. Тот кивнул.
— Представь себе жилки на листе дерева мопане.
Проводник нарисовал в пыли линии. Он рассказывал больше часа, Тунгата кивал, иногда задавая вопросы. Закончив объяснения, парнишка положил голову на скрещенные руки и не шелохнулся до самого рассвета — они все научились мгновенно засыпать и так же мгновенно просыпаться. Те, кто этому научиться не сумел, жили недолго.
Как только достаточно рассвело, проводник подполз к краю минного поля. Тунгата последовал за ним. В правой руке парнишка держал заточенную спицу от велосипедного колеса, в левой — связку желтых пластиковых полосок, нарезанных из дешевой хозяйственной сумки. Он припал к земле, склонив голову набок, точно воробей.
— Роса, — прошептал проводник. — Видишь?
Тунгата вздрогнул. В нескольких шагах впереди ниточка блестящих капелек словно висела в воздухе в нескольких дюймах над землей — ожерелье росы, сверкавшей в лучах утреннего солнца, выдало почти невидимую растяжку осколочной мины. Проводник пометил мину желтой полоской и принялся тыкать почву велосипедной спицей. Почти сразу под слоем рыхлой земли обнаружилось что-то твердое. Осторожно стряхнув комочки грязи, парнишка очистил круглую крышку фугасной мины. Поставив ноги по обеим сторонам мины, он снова стал тыкать спицей почву и с поразительной быстротой нашел еще три мины.