– В деревню ушел.
– Зачем?
– Он мне про это не говорил.
– Хорошо, ступай… Нет, стой! Что про меня говорят в замке?
– Кто говорит?
– Слуги, Франси, Эрзай… Что про меня они думают и что говорят?
Кили на секунду задумалась.
– Франси говорит, что вы посланы небом за все их страдания. Как утешение. Флапий говорит, что вы дурень каких поискать, но умней отца, хотя вас греки испортили. Эрзай говорит, что вы надежный и справедливый. Ключница молчит, но вслед вам плюет. Свинарь только со свиньями разговаривает, и то, когда выпьет…
– А ты что про меня думаешь? – с улыбкой спросил Антон.
– Что вы красавчик, милорд, и хотела бы греть вам постель… вместо дурехи Радки.
– Ладно, ступай, – отпустил ее Антон. Он понял, что открытых врагов у него тут нет, но успокаиваться рано. Впечатление на обитателей замка он произвел неоднозначное. Кто-то видит его дурнем, так оно и есть. Он простых вещей не понимает. Кто-то оценил его как лучшую замену Робарту. Уже хорошо.
Антон уселся на нагретое солнцем крыльцо. Рядом прилег, уткнувшись ему в ноги носом, Патрон. Они просидели около получаса, и появилась Рада с мешком. Когда она проходила мимо, от нее пахнуло болотной тиной. Патрон зарычал и спрятался за Антона.
– Что, брат, тебе тоже этот запах не нравится? – потрепал он спаниеля по вздыбленной шерсти.
Торжество прошло буднично. Невесты сидели в своих старых нарядах, закутанные в платки. Антон, Торвал и грек налегали на настойку.
– Вот скажи мне, грек, – Антон уже хорошо подвыпил.
– Я не грек. Я эге. й… эге… й. Ой… – Аристофан тоже хорошо «принял на грудь». Язык у него заплетался, и он не мог закончить свое предложение.
– Батюшки! Гей! – изумился Антон. – До чего же пали нравы у греков. Ай, яй, яй! Аристофан. Как я разочарован. А я хотел тебе найти жену… А тебе нужен муж….
– Я, эге-ец, господин, – наконец справился грек. И, моргая, уставился на Антона. – Какой муж? Какая жена?
– Да теперь уже не важно. Вот ты знаешь, эгеец, что быть геем хуже, чем быть колдуном?.. Это… противоестественно.
– Я не гей… Я эгеец.
– Правда? И ты не любишь мальчиков? – У Антона тоже плохо слушался язык.
– В каком смысле?
– Ну, в прямом! Ты с кем спишь, с мужчинами или женщинами?
– Я сплю один. Э… не совсем один, с Сильтаком…
– О бог мой, и он тоже такой? …
– Какой? – вступил в разговор Торвал.
– Такой… нестандартный… А я вот Сильтака женил. Может, он исправится? А? Как думаешь, Торвал?
– Я тоже хочу жену, – с пьяной тоской произнес грек.
– Хочешь жену? Зачем? Если ты геец и спишь с Сильтаком.
– Я с ним не сплю, – ответил Аристофан. – Мы живем вместе с солдатами… Вы что подумали? Что я … извращенец?