Рики было сложно понимать ее слова, потому что его мозг еще не окончательно проснулся от медикаментозного сна. Казалось, она говорит вполне искренне, но выглядело все совершенно безумно. Зачем главврачу понадобилось предпринимать столько усилий, чтобы изолировать его от других, если он с самого начала мог просто отдать соответствующее распоряжение?
– Странно, что, по твоим же словам, он не позволит тебе мне помогать, а ты здесь. Ты мне помогаешь.
– Но не так, как хочет он, – поспешно уточнила она. – Я помогаю тебе спастись от лекарств. От их воздействия. Это самое большее, что я могу сделать. Вот взгляни.
Сестра Эш сунула руку в карман платья и, вытащив пригоршню таблеток, высыпала их на край матраса.
– Я должна давать тебе вот это.
Рики уставился на таблетки, чувствуя, как рот наполняется слюной. Его следующая доза. Что с ним, черт возьми, происходит? Он всегда ненавидел таблетки. Его от них практически выворачивало наизнанку. Но сейчас он потянулся к ним.
– Это мое лекарство, – услышал он собственный, но какой-то странный, детский голос. – Я должен принять свое лекарство.
– Нет! – Медсестра резко наклонилась, выбивая таблетки из его руки, и они с тихим стуком раскатились по потрескавшемуся кафельному полу. – Не принимай их. С этого момента я буду приносить тебе пустышки. Аспирин. Он может за мной следить… Может наблюдать. Господи, все было бы настолько проще, если бы я могла просто… – Она поморщилась, схватилась обеими руками за голову, сжимая ее, и так плотно зажмурилась, что из уголков глаз показались слезы. – Вот так он это и делает, – сквозь зубы процедила она. – Испытывает меня. Испытывает тебя. Настраивает. Нас. Друг. Против… А-а-а!
Она привалилась к кровати, схватившись за спинку, чтобы не упасть.
– Господи Иисусе, что с тобой?
– Ты должен меня выслушать, – прохрипела она, с силой ударяя себя по голове.
«Это слишком сильно, – мелькнула у Рики мысль. – Это ненормально».
– Ты должен меня выслушать, пока я не забыла.
Ему казалось, что сейчас совершенно неподходящее время для беседы, но он не знал, как быть. Она была в таком отчаянии… Ее трясло…
– Хорошо, хорошо, только не бей себя! Что ты пытаешься вспомнить?
– Джоселин, – прошептала она. – Называй меня так. Это помогает мне вспомнить.
– Что ты пытаешься вспомнить, Джоселин?
– Мэдж. – В голосе сестры Эш было столько боли, как будто от звука этого имени в нее вонзился нож, повернувшись в ране. – Она покончила с собой, Рики. Это место довело ее до этого. Оно свело ее с ума. Главврач давал ей лекарства. Он тайно ее травил. Она так изменилась, стала такой странной. Я не знаю, почему он это делал, может быть, чтобы поиздеваться надо мной, но он довел ее до того, что она себя убила. Таннер это видел. Он при этом присутствовал, и это его сломало, как едва не сломало меня. Мэдж бы себя не убила. Она была не такая.