Генераторы и гидронасосы, питающие все приводы, в свою очередь вращают или двигатели внутреннего сгорания, или турбины. Выведи из строя эти агрегаты — и грозная боевая машина превращается в неподвижный и не слишком опасный для противников кусок металла. А сломать не так уж и сложно: достаточно одной вольфрамовой «занозы» заклинившей движущие части, пробоины от кумулятивной струи в камере сгорания, ударной волны от фугасного подрыва, сорвавшей топливные трубки, цепи, передаточные ремни и перекосившей валы. Я уже молчу про рои осколков после каждого попадания, повреждающие все вокруг и выкашивающие обслуживающий персонал…
— Боезапас исчерпан, — отчиталась Лина. — Цель — поражена.
— Да уж, — пробормотал я. — Поражена до глубины души…
У меня мелькнула мысль, что парочку снарядов оставить все же стоило… и пропала, когда Мари вырастила новую скорострелку, используя материал Стали. А боезапас и даже механизм боепитания у нас старый остался. И к пулемету резервные ленты, кстати, тоже
— Не думаю, что придется стрелять, — покачала головой майор. — Их легкие боевые машины или уничтожены, или скрываются в песках, истратив боезапас. Краулер-носитель больше не боеспособен — а ведь лёгкие силы пытались не пустить нас именно к нему. Чтобы они не пытались сделать в точке перехода, теперь у них для этого нет энергии, да и пожары на борту не способствуют. А еще, если ты посмотришь назад, нас наконец нагнали основные силы экспедиции, как раз первые танки переваливаются через дальний бархан. Единственный даже не разумный, а просто возможный выход — сдаться в плен тем, кто выжил.
— Логично, — признал я. — Тогда выдыхаем и ждем научников, наверняка проф первым полезет выяснять, что они тут твори… ли…
Я осёкся, потому что меня прервал натужный скрип разрываемого металла, переходящий в оглушительный треск. Мы по-прежнему находились ближе всех к сухопутному линкору, потому всё дальнейшее разглядели лучше всех. Хотя я, клянусь, мечтал в тот момент оказаться где-нибудь подальше!
Цепи, которые пулеметчики старательно обходили огнём, вдруг провисли, а сама огромная машина зашаталась на гусеницах, наклоняясь в нашу сторону. Блэк не раздумывая дала задний ход, и мы успели откатится достаточно далеко, чтобы высокая настройка нас не задела, когда краулер почему-то рухнул на борт, подняв волну песка и черной пыли… Погодите-ка, черной?!
Даже прежде, чем восстановилась видимость, я почувствовал… не знаю, как описать. Свежий ветер в лицо, который не ветер? Запах костра, на котором, ты знаешь, будут готовить вкусную еду — вот только дрова до углей прогорят? Лишь заплясавшие по броне танка искры подсказали, что это ощущение близкой пространственной аномалии — так, как ощущает её переродившийся в Кузнице Хель металл! Тем временем пылевой шквал сошел на нет, и я чувствами Стали разом охватил открывшуюся картину — близость проявившейся аномалии как-то помогала «видеть» чётче и… объемней, что ли? Словно кто-то славно подсветил полутемную комнату.