Вечерело. Откуда-то издалека доносился гул артиллерии. Под эту «колыбельную» мы и улеглись на сеновале после ужина у добрых друзей. Лежа, я пытался вспомнить детали полета. Тревожили и другие вопросы: откуда взялся Ме-110, которого мы не видели в районе цели, что стало с другими нашими экипажами?
Разбудили меня первые лучи солнца, пробивавшиеся через щели сарая. Товарищи еще спали, и я, стараясь не шуметь, вышел на улицу. Расстелив комбинезон, лег на мягкую росистую траву. Над головой голубело небо. Где-то рядом тинькала синица, под застрехой пищали воробьи, низко над землей проносились ласточки. Какой-то противоестественной казалась эта мирная идиллия.
Раздумье нарушил прерывистый вой моторов «юнкерса», который самоуверенно шел прямо надо мной в глубь нашей территории. Неподалеку от него разорвались всего несколько зенитных снарядов, словно стреляла не батарея, а какая-то допотопная пищаль. Нет, не так нужно встречать врага!
Провожая взглядом вражеского разведчика, я вдруг увидел, как навстречу Ю-88 устремился наш И-16. «Юнкерс» тут же развернулся на 180 градусов и вновь пролетел надо мной, но теперь уже в обратном направлении. По шлейфам дыма было видно, что удирал он на форсаже. «Ястребок» тоже летел на максимальном режиме, однако заметно отставал от цели. Я представил на миг положение нашего летчика, который, наверное, с досады кусал себе губы: он, истребитель, не может догнать бомбардировщика. «Ишачок» дал длинную очередь на авось и круто развернул назад.
Конечно, обидно, что разведчик ушел безнаказанным. Но мне пришли в голову и другие мысли. В том поединке, который я наблюдал, в известной мере отражалось общее положение дел на фронте. Наши воины дрались с величайшей доблестью, наносили врагу большие потери.
Однако гитлеровцы все еще превосходили нас в количестве и качестве боевой техники, особенно авиации и танков.
Мои размышления прервало появление Копейкина и Аргунова. Тут же, прямо на траве, разложили мы карту и стали прикидывать, как лучше добраться в часть. Железные дороги в прифронтовой полосе практически не действовали. Точное расположение частей 22-й армии нам не было известно. Поэтому, узнав, что в Пено едет грузовая машина, мы устроились в ней, надеясь в пути встретить какую-нибудь оказию до Ржева.
По дороге настигли пеструю колонну людей. Тут были и воины из разбитых противником частей, и выходцы из окружения, и беженцы из окрестных сел старики, женщины, дети. На повозках и в переполненных кузовах автомашин тряслись раненые. Худые, изможденные, они производили удручающее впечатление.