— Искренне поздравляем, — саркастически прокомментировала Наташа.
— Спасибо, — кивнул ей Илья. — Так вот, мне кажется, что после всего произошедшего вчера и вы все не так уж хорошо себя чувствуете.
Дружное молчание было ему ответом.
— Поэтому я был бы очень признателен, если один из присутствующих, или не один, — поправился Лунин, — прямо сейчас признается в убийстве Игоря Владимировича. Это сэкономит всем нам время. Ну и опять же, явка с повинной учитывается судом при вынесении приговора.
— Это вы сейчас так шутите? — задал вопрос до этого молчавший Андрей.
— Вовсе нет, — покачал головой Лунин. — А что, разве вы сами не считаете, что убийца Игоря Владимировича сейчас находится если уж не в этой комнате, то, во всяком случае, на территории усадьбы?
Потерев еще раз бровь, теперь правую, Илья повернул голову к Оксане.
— Усадьба — это ведь подходящее слово? Еще, кажется, бывает поместье, но я не уверен, что в данном случае это слово будет уместно.
Старшая дочь Фильченко в ответ лишь фыркнула и демонстративно отвернула голову.
— Вот именно, на территории! — выкрикнула Наташа. — Это как раз та самая попа, которую вы успели опросить. Теперь только осталось надеть на нее наручники и отправить, куда там у вас отправляют.
— По этапу, — усмехнулся Владимир. — Натусик, мы ведь Яночку все здесь обожаем, но это не значит, что надо торопиться делать выводы или торопить, — он перевел взгляд на Лунина, — господина следователя. Мне кажется, мотивы могли быть не только у нее.
— Может быть, ты тогда начнешь с себя, — тут же вспыхнул в ответ Егор, — со своих мотивов?
— Я сейчас с тебя начну. — Владимир оттолкнулся от колонны и стиснул массивные кулаки.
— На этом общую часть собрания будем считать закрытой. — Илья запоздало подумал, что надо было не отпускать сержанта. — Сейчас я побеседую с каждым из вас в отдельности, и вам предоставится возможность высказать любые свои соображения. Здесь есть какое-нибудь помещение поменьше размером?
— Пойдемте, — вскочил на ноги все еще кипящий от возмущения Егор, — здесь на первом этаже есть рабочий кабинет. Там удобно общаться тет-а-тет.
— Кабинет? — удивился Лунин, выбираясь из кресла. — Я думал, кабинет находится на втором этаже, там, где произошло преступление.
— Наверху кабинет отца, а здесь внизу рабочий, — не очень понятно объяснил Егор, открывая дверь из матового непрозрачного стекла.
«Слишком много стекла», — неодобрительно подумал Илья, проходя в комнату вслед за Егором. Каплевидной формы стеклянный стол занимал добрую треть небольшого помещения, к стенам которого хромированными держателями были закреплены такие же, из темного, дымчатого стекла, полки. К счастью Лунина, кресла оказались самыми обыкновенными. Точнее, это были очень хорошие кресла, обтянутые светлой, молочного оттенка кожей, с множеством рычажков, позволяющих привести спинку, сиденье и подлокотники в самое удобное положение. Обыкновенность их заключалась лишь в том, что они были сделаны не из стекла.