— Дом и так принадлежит ей по праву собственницы. — Лунин почувствовал, как на мгновение в животе стало теплее, это разбежался во все стороны маленький, прорвавший его эмоциональную оборону всплеск злорадства. Ему все же удалось сбить спесь с чересчур заносчивой собеседницы.
— Он отдал ей дом? — Наташа изумленно смотрела на Лунина. — Он отдал ей наш дом?
— Возможно, он исходил из того, что это его дом.
Вид у Наташи был столь ошеломленный, что Илье тут же стало стыдно за промелькнувшую мимо секунду мимолетного торжества.
— Отец всегда говорил, что это будет наш дом, что он построил его для всех нас, — пробормотала Наташа. — Пару раз он даже, когда был в особо благодушном настроении, начинал рассуждать о том, что дом останется всем нам после его смерти.
— Интересная тема для благодушного настроения, — не удержался Илья, но Наташа не обратила внимания на его реплику.
— Он говорил, что каждый, если что-то вдруг пойдет не так, сможет приехать и жить в этом доме, хоть до конца жизни. Вы понимаете?
— Если честно, не очень, — признался Илья.
— Этот дом был как морковка для всех нас, а мы сами — как ослики, бегущие за этой морковкой.
— Но ведь жильем, кажется, все из вас обеспечены.
— Дело не в жилье как таковом и даже не в тех деньгах, что все это стоит. — Наташа вздохнула, ей явно не хватало слов, чтобы объяснить все постороннему человеку. — Дом — это был символ. Символ того, что мы можем собраться все вместе, что, как бы мы друг к другу ни относились, мы одна семья. А что теперь? Ни отца, ни дома. Вряд ли мы уже когда-то соберемся все вместе.
Наташа вскочила с кресла.
— Можно, я пойду? Вряд ли я могу еще чем-то быть для вас полезна.
Илья молча кивнул.
— Я попрошу Андрея зайти к вам минут через десять, — Наташа взглянула на стоящую перед Ильей чашку с остывшим кофе и попыталась выдавить из себя улыбку, — чтобы у вас было время спокойно поесть.
Илья еще раз кивнул. После того как дверь закрылась, он одной рукой придвинул к себе тарелку с оставшимися бутербродами, а другой — бокал с коньяком.
— Морковка, — задумчиво пробормотал Лунин, перед тем как отправить в рот первый из двух оставшихся бутербродов, — кому-то висящая перед носом морковка могла надоесть. Даже если она висела перед чужим носом.
Управившись с бутербродами, которые были быстро запиты уже холодным кофе, а затем, неторопливо, остатками коньяка, Илья почувствовал себя значительно лучше, хотя желание поспать никуда не исчезло. Как следует оглядевшись по сторонам, Лунин понял, что специальной кнопки, нажатием которой можно вызвать прислугу и попросить ее унести грязную посуду, в кабинете нет. Это несколько удивило Илью, неоднократно читавшего о подобных приспособлениях в детективных романах, повествующих о жизни и, как правило, смерти богатых людей. Возможно, Игорь Владимирович не был в курсе подобного достижения технической мысли, хотя, как казалось Лунину, подобная кнопка, правда в виде колокольчика, существовала еще во времена Шерлока Холмса. Еще раз оглядевшись, Илья не придумал ничего лучше, как переставить посуду на широкий подоконник и закрыть жалюзи.