— Коньяк… Армянский… Пять звездочек… Ноль семь…
После каждого слова или короткого словосочетания, характеризующего принесенное посетителем подношение, Михаил Петрович делал долгую, вполне театральную паузу, что давно не бывшему в театре Лунину нравилось не очень. Что Илье нравилось, так это то, что после каждой паузы голос Карпольцева звучал если не дружелюбнее, то, во всяком случае, снисходительнее.
— Ну, заходи, раз пришел! — Последняя фраза прозвучала почти приветливо.
Оказавшись в кабинете криминалиста, Илья сразу заметил орла, распростершего крылья над верхней полкой стеллажа, заваленного переданными на экспертизу вещественными доказательствами. Орел снисходительно посматривал на Лунина с высоты занимаемого положения и всем своим видом давал понять, что менять его отнюдь не намерен.
— Итак, Лунин, чем обязан? — Карпольцев спрятал пакет с коньяком куда-то под стол, и снисходительность в его голосе тут же исчезла. — Только не говорите мне, что я должен повторно снять отпечатки с вашего пернатого друга.
— Он не мой, — попытался защититься Илья.
— А мне все равно, немой он или говорящий, — раздраженно перебил его Михаил Петрович. — Лунин, ты же вроде как следователь!
— Следователь, — на всякий случай подтвердил Лунин.
— И образование у тебя, наверное, даже имеется, небось, по профилю.
— Юридическая академия, — Илья невольно расплылся в улыбке, как это всегда с ним бывало, когда речь заходила о годах его студенчества, — давно это, правда, было.
— Академия! Давно! — каркнул в ответ Карпольцев, ставший вдруг похожим на огромного старого ворона. Худой, сутулый, с кустистыми седыми бровями, он сердито посмотрел на Илью черными злыми глазами, отчего Лунину вдруг сделалось крайне неуютно. — А вот скажите мне, Лунин, вы, когда учились, занятия по криминалистике из лени прогуливали или из каких-то идейных соображений?
— Я не прогуливал, — растерянно пробормотал Илья, — почти не прогуливал.
— Лунин, не врите. Вашему простодушному лицу ложь не подходит ни интеллектуально, ни эстетически. Если бы вы посещали занятия, то знали бы тогда, как именно снимаются отпечатки с поверхностей, а также то, что сделать это повторно невозможно в принципе.
— Михаил Петрович, я знал, — Лунин почувствовал, что во рту у него пересохло, но попросить у Карпольцева воды не решился, — то есть, я хотел сказать, что я знаю, как снимаются отпечатки, но я надеялся…
— На что же вы надеялись, молодой человек, — ехидно перебил его криминалист, — что специально для вас будет сделано исключение или, быть может, что я быстренько изобрету новый способ. Скажу, так сказать, новое слово в современной дактилоскопии? Так вам тогда не ко мне надо было, а в церковь. Помолились бы, свечку Николаю-угоднику поставили. Глядишь, он бы вам и угодил. А что? Коли уж на иконах слезки проступают, почему бы вдруг на вашем орле новым отпечаткам не проявиться?