– Как ты посмела рыться в моих вещах! В любом случае я не знаю, что ты себе напридумывала по поводу этой находки.
Верити засмеялась:
– Я прочла эту увлекательную статейку про женщину в Вест-Индии, которая родила близнецов с кожей разного цвета. Она спала со своим мужем, разумеется, но еще и с хозяином. Думаю, Лоуренсу будет интересно. А тебе разве нет?
Наступила долгая пауза. Гвен пыталась разобраться в своих эмоциях. Что это? Злость, да, и страх, но было что-то еще. Жуткое чувство опустошения, какого она никогда еще не испытывала. Судя по рисункам, Верити могла заключить, что Лиони училась грамоте в маленькой деревенской школе: на двух последних картинках она написала о белой леди, про которую ей рассказывала приемная мать. Белая леди, которая когда-нибудь может прийти за ней. Для Гвен эту фразу перевела Навина, но Верити сама понимала сингальский.
– Если он спросит Навину напрямую, она ему скажет, ты знаешь, – заявила Верити.
– С меня хватит! – отрезала Гвен больше для себя, чем для Верити, и открыла окно.
Она попыталась унять сердцебиение, глядя на зеленый луг, который тянулся за отелем, на пересекающую его дорогу, на растения, вылезавшие из щелей волноотбойной стенки. Но когда до нее донесся смех детей, запускавших воздушного змея, глаза защипало от слез.
В дверь постучали.
– Вот и кофе. Побудешь мамочкой? – поинтересовалась Верити. – Это очень кстати, а я так устала, что с места не могу сдвинуться. – Когда официант ушел, Гвен разлила кофе по чашкам; Верити прихлебывала из своей. – У меня есть предложение. Выход для тебя, если хочешь. – (Гвен покачала головой.) – Если ты обещаешь, что мне вернут мое содержание, я ничего не скажу Лоуренсу.
– Это шантаж.
Верити наклонила голову:
– Дело твое. – (Гвен села и стала искать какой-нибудь ответ, который положил бы конец всему этому. Она глотнула горячего кофе и обожгла губы.) – Ну давай теперь сменим тему. Ты не хочешь узнать, за кого вышла Фрэн? Я так понимаю, тебе еще ничего не известно?
– Если это очередная ложь…
– Какая ложь. Я видела их вместе, а когда она засекла, что я смотрю на кольца у нее на пальце, что ей оставалось? Огромный бриллиант в окружении сапфиров – помолвочное кольцо и еще золотое обручальное, что само за себя говорит. У мужчины на пальце тоже было такое, хотя он постарался спрятать руку за спину.
Гвен скрестила руки на груди и откинулась назад, размышляя, что еще ее ждет.
– Так кто он?
Верити ухмыльнулась:
– Сави Равасингхе. – Гвен смотрела, как на лице Верити играют солнечные зайчики и боролась с желанием задушить мерзавку. Та расхохоталась. – Отец твоей малышки – ведь это он, да, Гвен? Кто еще? Ты не знакома больше ни с одним цветным мужчиной. Кроме слуг, разумеется, но я не думаю, что даже ты пала бы так низко. Ты могла обвести вокруг пальца всех, но я вижу тебя насквозь. – (Гвен хотелось завыть, в голове у нее отчетливо прозвучала мольба: «Прошу тебя, пожалуйста, не говори Лоуренсу».) – Флоранс сказала, что она видела тебя на балу с Сави. Вы поднимались вверх по лестнице, и ты ездила встречаться с ним одна, когда Фрэн болела. Он теперь совладелец доли Фрэн в плантации. Лоуренсу это не слишком понравится, а если я к тому же расскажу ему о твоей дочурке, ну, я уверена, он позволит мне вернуться домой.