Как только Гвен и Лоуренс вернулись домой, они узнали, что новый товар под маркой «Хупер» после декабрьского появления в продаже стал пользоваться спросом, и, хотя цены на чай сильно упали, прибыли обещали быть значительными. Кристина тоже написала им из Америки, ее слова поддержали их позитивные ожидания: все будет становиться только лучше, уверяла их Кристина. Впервые Гвен слышала имя этой женщины, не испытывая ни малейшей неприязни.
Хью тоже приехал домой на выходные. Он свыкся с тем, что Лиони больше не может играть с ним на улице или плавать в озере, и все равно проводил рядом с ней долгие часы – читал ей книжки и учил разгадывать кроссворды.
Гвен наткнулась на них, сидящих рядышком в углу детской и таких счастливых, что сердце у нее на миг замерло. Обоим было по восемь, но выглядели они совершенно по-разному: Хью крепко сбитый и высокий, совсем как Лоуренс, а Лиони хрупкая и хорошенькая. С каждым месяцем она все больше начинала походить на Гвен. Ее английский улучшился, девочка теперь говорила с отличным произношением. Верити в доме не показывалась. Гвен чувствовала себя свободнее и могла уделять больше времени обоим детям.
Она улыбнулась и спросила:
– Что вы там делаете?
– Рисуем, мамочка, – отозвался Хью.
– Можно мне взглянуть?
Он подтолкнул к ней два листа, и Гвен присела на корточки, чтобы рассмотреть их. Хью довольно прилично изобразил аэроплан – такой, какие использовали во время Великой войны.
– Это немецкий самолет, – пояснил он.
– Очень хорошо.
Но, взглянув на второй лист, Гвен увидела, что Лиони опять нарисовала водопад.
– Она все время рисует водопад, мама.
– Да.
– Ты можешь отвезти ее туда, чтобы она посмотрела? Один разо-о-о-чек, – ноющим голосом протянул Хью.
– Я пришла сюда не для того, чтобы разговаривать про водопады, дорогой. Я пришла сказать, что пора мыть руки перед обедом.
– Можно Лиони пообедает с нами?
– Ты знаешь, что Лиони ест с Навиной.
– Я считаю, что это нечестно.
– Правда? Ну, вероятно, ты не откажешься обсудить это со своим отцом за обедом.
Хью улыбнулся ей:
– Ладно, мама, ты выиграла.
Гвен так и не привыкла спать в комнате Лоуренса. Когда он возвращался домой, то обычно ночевал в спальне Гвен. В последнюю ночь перед очередным отъездом ее тронула его нежность. После того как они позанимались любовью, он крепко поцеловал ее в губы и со слезами на глазах погладил по щеке.
– Ты знаешь, что можешь сказать мне все, Гвен.
– Конечно. А ты мне.
Он закрыл глаза, но она видела, что подбородок у него едва заметно подрагивает.
Они решили не тушить свечу – пусть сама догорит. Гвен смотрела в потолок в мерцающем свете и думала о словах Лоуренса. Может быть, лучше сказать ему правду про Лиони сейчас, хотя она еще ничего не узнала? Она начала, упомянув Хью. Лоуренс пробормотал что-то в ответ, а потом почти мгновенно уснул. Гвен услышала его размеренное дыхание, повернулась на бок и прижалась к нему всем телом.