Я много лет знаю молодого Рокфеллера, ценю его и считаю, что настоящее место для него — это церковная кафедра. Сияние его интеллекта образовало бы тогда нимб над его головой, что было бы как нельзя более кстати. Опасаюсь, впрочем, что ему придется покориться судьбе и наследовать отцу в качестве главы грандиозной «Стандард ойл корпорейшн».
К числу наиболее очаровательных теологических достижений молодого Рокфеллера принадлежит сообщенный им три года назад комментарий — единственно верный и безошибочный комментарий — к увещанию, с которым Христос обратился к юноше, изнемогавшему под бременем богатства и желавшему спасти душу — если к тому представится удобный случай. «Продай имение свое и раздай нищим»,— сказал Христос. Молодой Джон комментировал этот текст следующим образом:
«Если что-либо преграждает тебе путь к спасению души — устрани это препятствие, чего бы это тебе ни стоило. Если это деньги — расстанься с ними, отдай их беднякам. Если это имущество — продай его до последнего лоскута и отдай выручку беднякам. Если это воинское честолюбие — покинь военную службу. Если это страсть к человеку, или вещи, или занятию — отрешись от них, чтобы полностью отдаться делу спасения своей души».
Трудно выразиться яснее. Миллионы старшего Рокфеллера и молодого Джона настолько незначащий факт в их жизни, что, конечно, не могут рассматриваться как препятствие на пути к спасению. Таким образом, увещание Христа к ним никакого отношения не имеет. Одна нью-йоркская газета направила репортеров к шести или семи священникам, чтобы узнать их мнение по этому поводу. За исключение одного, все они признали правильным рассуждение молодого Рокфеллера. Просто не знаю, что бы мы стали делать без священников. Легче было бы обойтись без солнца, без луны — во всяком случае.
Три года тому назад я отправился с молодым Джоном в его воскресную школу и произнес там речь (не на богословскую тему, это было бы проявлением дурного вкуса — я же предпочитаю хороший вкус благочестию). Как выяснилось, каждый, кто произносит речь перед слушателями этой воскресной школы, тем самым становится одним из ее попечителей. И я был удостоен этого звания. На днях я получил извещение, что на послезавтра вечером в церкви назначено собрание попечителей и что меня приглашают посетить собрание и выступить на нем. Если я занят, не угодно ли будет мне написать письмо, которое будет оглашено на собрании?
Я был занят по горло другими делами и потому извинился и послал нижеследующее письмо:
«14 марта 1906 г.
Мистеру Эдуарду М. Футу, председателю собрания.