Теперь я хотел бы добавить несколько слов от себя лично.
Когда люди определенного типа свершают доброе деяние, мы оцениваем его в тысячу раз выше, чем то же деяние, но совершенное хорошим человеком,— принимая во внимание огромные усилия, которых оно стоило. В этом отношении вы стоите гораздо выше своей категории из-за ряда самопожертвований, которые намного превосходили все, чего мы могли от вас ожидать. Много лет назад, когда ваш капитал исчислялся всего ста тысячами долларов и вы послали два доллара своей родственнице, обедневшей вдове, обратившейся к вам за помощью, многие здесь на небесах утверждали, что этого не может быть, а другие придерживались мнения, что деньги были фальшивыми. Ваша репутация сильно укрепилась после того, как была доказана необоснованность этих подозрений. Года два спустя, когда в ответ на новую просьбу вы послали бедняжке четыре доллара, этому поверили сразу, и долгое время только и разговору было, что об этом событии. Два года спустя, когда умер младший сын вдовы, вы послали шесть долларов, и это деяние окончательно покрыло вас славой. На небесах только и слышно было: «Каков Эбнер-то, а?» Ибо к этому времени вас уже ласково называли здесь «Эбнер». Каждые два-три года вы увеличивали сумму ваших пожертвований на церковь, и ваше имя не сходило с наших уст и согревало наши сердца. Все небеса следят за вами, когда вы по воскресеньям в роскошной карете отправляетесь в церковь; и когда ваша рука опускает пожертвование на тарелку, радостный крик достигает даже багровых стен далекой геенны: «Еще пять центов от Эбнера!»
Но все это не идет ни в какое сравнение с вашим последним благодеянием, когда вдова несколько дней назад прислала вам письмо, сообщая, что может получить место учительницы в отдаленном поселке, но что для поездки туда с двумя оставшимися в живых детьми ей необходимы пятьдесят долларов: и вы, подсчитав чистую прибыль, которую принесли вам за последний месяц ваши три шахты,— 22 230 долларов — и прибавив к этой цифре 45 ООО долларов, которые вы рассчитываете получить в этом месяце (хотя вернее было бы поставить 50 000), взяли перо и чековую книжку и послали ей чек на целых пятнадцать долларов! Да будет над тобой вечное благословение небес, о великодушное сердце! В обители блаженных все до единого проливали слезы умиления, и, пока все ликовали, жали друг другу руки и обнимались, с сияющего престола раздалось громовое повеление: поскольку деяние это затмевает все известные в истории самопожертвования людей и ангелов, да будет оно занесено на отдельную чистую страницу. Ибо рядом с тягчайшими усилиями, которых оно вам стоило, в ничто превращается мужество десяти тысяч мучеников, взошедших на пылающие костры; и все сказали: «Несомненно, жизнь, приносимая в жертву благородным человеком — десятью тысячами благородных людей, — пустяк в сравнении с пятнадцатью долларами, которые выпустил из своих лап подлейший скаред, какого только видел свет».