Общественные же настроения продолжали рассматривать развитие через вестернизацию, заимствование институтов и практик у развитых демократий. Общество расценивало потребность в интеграции с Западом как путь к строительству нужных институций внутри страны. Собственно говоря, это обычный постколониальный синдром, выросший и заполнивший своими парадигмами почти все дискурсивное пространство Армении, от социальных сетей до заявлений политиков. За два десятилетия после войны он разросся и восторжествовал до такой степени, что молодые армянские революционеры победили в «бархатной революции», исключительно пользуясь социальной риторикой. Проблема Карабаха лежала далеко на периферии их дискурсов. Молодежь вышла на улицы с требованием социальной справедливости, а затем общество проголосовало за молодых революционеров.
К тому времени почти за 30 лет независимости в Армении выросло поколение, в отличие от отцов и дедов воспитанное не в модернизированной — пусть и в советском смысле — стране, не в наукоемкой, индустриальной — пусть и нерыночной и неэффективной — экономике, а в архаизирующейся экономической и социальной реальности страны третьего мира, с соответствующей деградацией образования и общественных дискурсов.
Возможно, именно неизбежная демодернизация привела к 30-летней неспособности Армении выйти из ментальной изоляции в постсоветском пространстве. У нового поколения ментальная география построена уже не на советской вертикальной матрице «центр — периферия», а на векторной модели «запад — восток», где запад — это в первую очередь Европа, а восток — это все то же постсоветское пространство, только без стран Балтии, которые как раз являют собой образец правильного движения по вектору.
В результате картина мира нового поколения зиждется на простой дихотомии архаичного постсоветского и цивилизованного западного. В этой картине мира карабахская война 1991–1994 гг. воспринимается не как актуальное событие, а как история. Актуальные же стремления нации и государства видятся как борьба за модернизацию, которую тормозит лишь логика старого советского мира. Конечно, карабахский конфликт был актуален и часто напоминал о себе обострениями, но вплоть до второй карабахской войны в Армении среди молодежи популярными были дискурсы о том, что настоящим оружием является не железо, а демократия и права человека и что, добившись развития, можно добиться и урегулирования конфликта. Тем более что Азербайджан проиграл первую войну, а Восток и Запад не дадут ему развязать вторую (тут можно предположить, что модель «центр — периферия» подспудно тоже продолжает действовать, просто центров стало два).