Это любовное заклинание, однако по форме и по сути оно мало чем отличается от проклятия. Магическая формула была выведена на свинцовой табличке, потому что свинец, подобно золоту, не ржавеет (притом обходится не в пример дешевле). Следовательно, заклинание надолго сохранит силу. Могилу умершего внезапной или мучительной смертью надо выбирать потому, что дух такого покойника скитается между мирами, не находя себе пристанища. Значит, он обязательно вернется к месту погребения, увидит призыв и отнесет его в загробное царство.
У любовных чар и проклятий есть другой общий элемент — иглы (неслучайно у слов «агония» и «агонистический» один корень). Разница между приворотом и проклятием — только в намерении чародея. Цель любовной ворожбы заключается в том, чтобы заставить жертву страдать от неутоленного желания. Цель проклятия — просто заставить жертву страдать. Фигурки для обряда зачастую делали из воска, чтобы те «растаяли от любви» в пламени Эроса. Содержание отдельных заклинаний позволяет предположить, что иногда — если насылающий чары хотел, чтобы жертва «сгорала» от страсти, — использовались и соломенные фигурки. Однако солома недолговечна, да и во время ворожбы фигурку полагалось сжечь, так что шансы найти хоть один уцелевший экземпляр ничтожно малы.
Заклинание, привязывающее демонов к детским могилам
Безвременно умершие дети были любимыми посредниками чародеев. Привязанный к детской могиле демон полностью подчинялся тому, кто его призвал. (Неизвестно, письменное это заклятие или устное; такую неопределенность, скорее всего, оставляли намеренно. Профессиональные чародеи древности скептически относились к любителям, и разночтения в магических текстах, вероятно, играли роль защиты от профанов.)
Сковываю вас, демоны, цепями неумолимого Рока. В час нужды заклинаю вас неупокоенными духами мальчиков, что лежат здесь, не завершив дел земных. Неодолимой властью Иао, Барбатиао Чермари — восстаньте немедля, демоны, лежащие здесь!
PGM. 1–5
Некоторые ведьмы и чародеи умели «низводить луну» (то есть богиню луны Селену) — иногда в буквальном, а иногда в переносном смысле, — чтобы собрать с подготовленной травы появившуюся лунную росу. Из этой жидкости получалось мощное приворотное зелье. Считалось, что фессалийские колдуньи способны были «низводить луну» по собственному желанию, однако платили за такой дар страшную цену. Каждое «низведение» якобы стоило им глаза — или жизни собственного ребенка.
Плодовитый греческий писатель Лукиан Самосатский (120−192 годы н. э.) изобразил обряд, в котором смешалось все — некромантия, низведение луны и любовная ворожба с помощью фигурок. В небольшой сатире под названием «Любители лжи, или Невер» он описал богача по имени Главкий, влюбленного в некую Хрисиду. За баснословную цену в 360 тройских унций серебра Главкий нанял гиперборейского мага, чтобы тот заставил красавицу разделить с ним ложе. (В представлениях древних греков Гиперборея была полумифической северной страной, расположенной за пределами известного мира.)