Потом у нас разговор перешел на тему обсуждения черного пиара, который сейчас активно разворачивается против наиболее невменяемых сторонников Белого движения. Оно ведь как получается – наиболее оголтелые из них сейчас активно сотрудничают с немцами. Ага. Это я Краснова и компанию имею в виду. Вот их русофобство и ненависть именно к своему народу и вскрывается, используя при этом самые различные способы пропаганды. Причем не нынешней, кондовой, а вот как раз самой продвинутой. Из двадцать первого века. Когда не брезгуют ничем. Разумеется, ни слова лжи. Просто любые факты всегда можно развернуть так, как надо, и заострить внимание на нужных аспектах. По слухам, генералу уже начали задавать очень неудобные вопросы на самом высоком уровне.
Не обошли вниманием и само казачество. И бедным казакам, и середнякам активно показывалась изнанка жизни старши́ны. С выворачиванием всего нижнего белья. Наиболее грязного. И вовсе не так, как было до этого – «они буржуи, бяки и эксплуататоры, ату их»! Нет. Социальное положение вообще не рассматривалось. А вот образ жизни, их дальнейшие планы и главное – способы достижения этих планов (с особыми объяснениями, за чей счет планируется банкет) рисовались вполне широкими мазками. Преимущественно черным и пахучим коричневым цветом. В общем, казачья идиллия сепаратизма оказалась несколько нарушенной, и на Дону сейчас становится все веселее.
В какие-то частности Жилин меня особо не посвящал, да и я не настаивал. Там его люди трудятся, и светить их он не хочет. Тут я его понимал, потому что своих людей (появившихся после моих клубных митингов) я тоже никому не демонстрировал. И мне вполне хватало советских газет или даже слухов, чтобы понять необычность ведения нового направления пиар-войны. Плюс выяснил мучивший меня вопрос относительно всех его изобретений. Тут ведь даже самый тупой партайгеноссе задастся вопросом: а с чего это товарищ председатель ВЦИК такой вумный? Но Иван успокоил, сказав, что все эти нововведения раскиданы по надежным людям, и сам он лишь изредка с чем-то высовывается. Поэтому вопросов ни у кого из посторонних не возникает. Да уж – вот что значит старый подпольщик…
* * *
В общем, поспать у нас так и не получилось. А предстоящий день должен быть очень насыщенным. Вернувшись к себе, я первый делом озаботился сохранностью переданного саквояжа с деньгами. Сейфов тут не было. Назначать караул для охраны – это значит привлечь лишнее внимание. Почесал затылок, а потом просто положил тяжеленный саквояж в свой походный сундучок и задвинул его под койку. Он у меня запирается, поэтому пусть пока здесь полежит. Тем более что это наша с комиссаром комната и посторонние сюда не лезут.