Но взводный меня как будто не услышал:
– Позвольте вам представить – поручик, барон фон Берг, Евгений Генрихович! – При упоминании фона и барона его спутник настороженно зыркнул на взводного, но Михайловский на это не обратил внимания, продолжая: – Мой лучший друг и лучший пулеметчик из тех, кого я видел! Я его еще с детства знаю, и воевали мы вместе, еще с четырнадцатого. Это же просто виртуоз своего дела! Он…
Договорить я не дал, подняв перед собой ладонь и тем самым прерывая собеседника:
– Виктор Евсеевич, начнем с того, что это не поручик, а боец третьего взвода первого батальона морской пехоты Балтийского флота. – Не дав собеседнику вставить слова, продолжил: – Далее – этот человек пока, я подчеркиваю – пока, не является нашим товарищем. При этом я помню свои слова о том, что поиск людей к вам во взвод у нас в приоритете. Но здесь дело такое, что по возвращению из рейда данный боец может нас покинуть. И мне совершенно не нужно, чтобы наши наработки ведения боевых действий попали к возможному противнику. Будучи рядовым в пехотном взводе, он, разумеется, узнает и увидит многое. Но именно ваш взвод является основой нашей работы. И здесь он может узнать гораздо больше, чем надо. Только поэтому, не выясняя его предыдущих навыков, я направил поручика служить обычным бойцом.
И тут взводный меня удивил. Он даже не стал спорить или как-то виниться. Парень, глядя мне в глаза, просто произнес:
– За Евгения Генриховича я ручаюсь. Своим словом и своей жизнью.
Несколько опешив от подобного поворота, я поднял руки:
– Понял. Если красный командир и орденоносец за кого-то ручается, то это очень весомый аргумент. И не принять его я не могу. Забирай бойца к себе. Только дай мне минуту с ним переговорить.
Михайловский козырнул и отвалил в сторону, а я несколько секунд разглядывал фон барона. Блин! Вот никогда бы не сказал, что этот человек имеет какое-то отношение к немецкому дворянству. Сам смуглый и чернявый. Шрам на брови делает рожу вообще какой-то бандитской. Но вид независимый, это да. И глаза не опускает. Прислушавшись к внутренним ощущениям, я не почувствовал антипатии. Скорее наоборот. Да и на допросе поручик вел себя нормально. Ладно, посмотрим, что получится. Только вот предостеречь парня все равно надо. Сделав шаг и подойдя вплотную к Бергу, я тихо произнес:
– Ты, парень, понял, что сейчас произошло? За тебя Виктор Евсеевич голову заложил. Не разочаруй его, а то придется вмешаться мне. Я совершенно не пугаю, просто поверь, что тогда род Бергов, начиная с тебя и до второго колена, исчезнет. Где бы он ни находился. Хоть в Германии, хоть в Аргентине. И если у тебя есть какие-то левые мысли, то лучше откажись от его предложения и возвращайся в третий взвод. Обещаю – репрессий никаких не будет…