И увидев эту перемену, Эдуард понял: сейчас произойдет страшное, а потому инстинктивно загородил собой Глеба. Хотя кого и от чего может загородить и защитить бесплотное чистое сознание? Но так получилось, что, когда одержимый фантомом-стражем апэбээровец вошел в режим сверхскорости и атаковал мальчика, Эдуард оказался на его пути и вторгся в захваченное фантомом материальное тело, мгновенно вступив с ним в схватку за контроль. Глеб с изумлением и страхом смотрел на одержимого, замершего на полурывке к нему, зато «Михаил Стрельцов», быстро сообразил что к чему и атаковал фантома на ментальном уровне, вытягивая его из тела.
Эдуард не льстил себя надеждой, что сможет занять это тело, – он чувствовал присутствие хоть и подавленной, но еще дееспособной личности его владельца, который после изгнания фантома еще может продолжать жить. Сувайвор уже собирался покинуть тело, когда почувствовал бешеную ярость проигрывающего бой фантома, но не успел заблокировать его последний рывок к контролю. Рука одержимого оперативника АПБР выхватила нож и полоснула почти уже потерянную материальную оболочку по горлу по принципу: «Так не доставайся же ты никому!»
В первые мгновения, когда Эдуарда вышибло из умирающего тела, он завис в воздухе, почти ничего не сознавая и ни на что не реагируя. Он даже толком не заметил, как энергетический удар «Стрельцова» уничтожил сущность фантома-стража.
Повисшую напряженную тишину нарушили два возгласа, слившиеся в один: «Глеб!» и «Мама!».
* * *
– От це добре! – первые за долгое время слова Степана заставили «Стрельцова» повернуться к нему. Все равно мать и сын были заняты друг другом, и на какое-то время им не было дела ни до чего. – Здаеться, у нас заявився шанс.
– Конец света, – пробурчал «Михаил». – Он заговорил. Если что-то знаешь, Нострадамус, поделись с народом: самое время.
Настроение у него было гаже некуда: он все-таки проморгал рывок фантома-стража, хотя и ожидал от него подобного фортеля и готовился к нему. И только чудо помешало фантому схватить парнишку. А какое чудо, кстати? Что его задержало? «Стрельцов» напряг свое особое восприятие и… ох ты ж, ни фига себе!
– Так, мабуть, и пора, – ответил между тем Гецко. – Эй, призрак, ти тут? Теж послухай, тоби буде интересно.
– Ты кто? – подхватил «Михаил», обращаясь к висящей неподалеку от мальчика нематериальной сущности. – Отделенное сознание?
Ответил неожиданно Глеб:
– Дядя Эдуард будет говорить через меня. Я его слышу. Он си… се… сувайвор, вот! Он шел со своим отрядом в Топь в иск… в икс… в экспедицию. На них напала разумная аномалия. Он спасал своих друзей и вышел из тела, чтобы затащить аномалию, как он говорит, «в глубокий ментал». Это мир разума, да, дядя Эдуард? Ага. Вот. А тело его пропало.