— Чтобы спариваться с кем-то, надо чтобы спаривательный аппарат рабочий был, — ляпнул я, и лишь потом до меня дошло, что именно. — Извини. Нервничаю, вот и несу всякую чушь.
— Да всё нормально, — слабо улыбнулась Юля, — я всё понимаю, не парься. И благодарю, что спас. Если честно, я уже с жизнью попрощалась. На фоне этого остальное такие мелочи, тем более что у меня ещё есть шанс родить, просто лечение долгое.
— Ну и отлично, — у меня прямо от сердца отлегло. — Сейчас-то ты как? Отошла, отогрелась? Чего-нибудь болит? Я бы отвёз тебя в больницу, машина у меня тёплая, но боюсь, как бы хуже не сделать. Может, сюда скорую вызвать?
— Нет, нет, ничего не надо!!! — испуганно замахала руками Комисарова, порываясь вскочить, но общая слабость и тяжёлое ватное одеяло не позволили ей этого сделать. — Пожалуйста, не надо скорую!
— Тише, тише, успокойся, — мама кинулась к девушке, заодно окатив меня злобным взглядом. — Никто никого вызывать не будет.
— Я в порядке, правда, — жалобно протянула Юля, позволяя уложить себя на диван. — А если приедут врачи, они сразу же в полицию сообщат.
— Тебя, вообще-то, сжечь пытались. — Я опешил от поведения старосты настолько, что даже забыл, что сам говорил куратору. — И ты хочешь оставить всё как есть?
— Мне ещё жить здесь, — опустила глаза Комисарова, боясь встречаться со мной взглядом. — И так по улице пройти невозможно, разве что не плюют в спину, а если кого-нибудь посадят, покою мне не будет. Могут и дом спалить. Извини.
— Ты боишься, это нормально, — я погладил девушку по руке. — Но и оставлять это так нельзя. Я решу вопрос, — и ещё до того, как мама успела что-то возразить, добавил: — Без привлечения полиции, точнее, без официального дела. Поговорю с участковым. А к зачинщикам сам зайду. Это же была Наумовна со старшим зоотехником Фадеевым?
— Угу, — подтвердила Юля мои догадки. — Они самые. Точнее, поначалу Овчинникова была одна. Она ворвалась ко мне домой и выволокла за волосы на улицу. А потом уже Александр Кузьмич выбежал на крик. Он же мой сосед. Ну и понеслось. Я, правда, что дальше было, плохо помню. Только больно было и холодно.
— Так! Хватит о плохом! — вышла с кухни мать. — Пойдёмте есть. Ксюха помоги Юле. А ты, марш руки мыть и за стол. Успеете ещё наговориться.
— Яволь, мон женераль! — Я вытянулся во фрунт и стукнулся пятками. — Уже бегу, волосы назад.
— Иди уже, бестолочь, — мама со смехом хлестанула меня по спине полотенцем. — И вы пошлите. Война войной, а обед по распорядку.
Как раз и батя вернулся от председателя, и мы дружной толпой уселись за стол. Мама расстаралась, буквально за пару минут приготовив целый пир. Всегда поражался этому её умению. Как по мне, вот где дар и чудо, делать из, казалось бы, привычных повседневных вещей маленькие шедевры. Например, кулинарные.