— В общем, — больше никаких новых песен, пока не разберёмся со всем, что уже есть. — говорит мне ЮСон под дружные взволнованные девичьи вздохи. — Особенно песен на иностранном языке. На корейском — можно. Ехать никуда не будет нужно и передать их другому исполнителю в агентстве проблемой не будет.
Вижу, что сидящая рядом со мной СонЁн, слегка выпрямляясь, выгибает спину, а кто-то из девчонок — печально вздыхает.
— А ИнЧжон? — интересуюсь я. — У меня для неё песня не на корейском.
ЮСон переводит взгляд на ИнЧжон. Та, под его взглядом, слегка «приседает» на стуле, втягивая голову. Директор некоторое время внимательно её разглядывает. Пока он это делает, в кафе наступает полная тишина. Все ждут решения судьбы члена группы, недавно не оправдавшей возложенного на неё начальством доверия.
— Пока ничего не скажу. — наконец, нарушает тишину ЮСон. — Развитие успеха во Франции потребует много времени и средств. Вполне возможно, от проекта ИнЧжон в этом случае придётся отказаться.
Над барной стойкой проносится едва слышный вздох то ли разочарования, то ли облегчения.
— Господин директор, но у ИнЧжон практически всё готово… — говорю я, желая как-то заранее подвигнуть его мысли в нужном мне направлении, когда он будет принимать решение.
— Где? — спрашивает, повернувшись ко мне ЮСон, и предлагает. — Если готово, — давай, показывай.
— Почти готово, — напоминаю я, как именно было сказано. — За неделю можно закончить.
— Будет готово, — вот и будешь показывать, а пока слушай, что я тебе говорю. Агентство в данный момент не заинтересовано в работе над новыми проектами с твоим участием в любом виде. Ты меня поняла?
— Да, господин директор, — киваю в ответ. — Я поняла.
Хрень какая-то.
— У тебя есть какие-нибудь просьбы или проблемы? — спрашивает ЮСон.
— Да, — отвечаю я. — Господин директор, — меня в суде засудили. Присудили выплатить пятьдесят миллионов вон.
Группа дружно издаёт возгласы удивления и, наклоняясь вперёд, девочки начинают выглядывать друг из-за дружки, стараясь меня увидеть. Конечно, можно было бы обсудить этот вопрос с ЮСоном наедине, но один чёрт, — узнают ведь! Не понимаю, почему о суде в СМИ ещё не написали, но стопудово в конце концов напишут. А онни будут потом ходить ко мне поодиночке и таинственным шёпотом выспрашивать подробности. Уж разом всем сказать и всё!
— Что ещё за суд? — нахмуривает брови ЮСон.
Коротко рассказываю ему историю инцидента и результат его завершения, случившийся на днях.
— Вот, суд вынес решение, — заплатить каждому из пяти пострадавших по десять миллионов вон. — говорю я, заканчивая свой рассказ.