— Хорошо, — приняв решение, киваю я. — Я поеду, но на своём микроавтобусе. Скажите мне адрес лечебного учреждения, где мой самчон.
Лейтенант тоже кивает.
— Я буду сопровождать вас на машине. Для входа в палату вам потребуется пропуск. Он находится у меня.
(позже. Госпиталь)
Сижу на небольшой табуретке рядом с кроватью самчона. Судя по его внешнему виду, — дела у него совсем «не очень». Под глазами — синяки, сами глаза ввалились, цвет кожи серого оттенка. Похоже на недостаток кислорода в крови. А главное — взгляд, которым он смотрит на меня. Тусклый и усталый. Это настораживает меня больше всего.
— Самчон, как вы себя чувствуете? — снова спрашиваю я, поскольку первый вопрос дядя проигнорировал. — Может, вам что-то нужно?
— Хорошо, что… пришла. — с трудом произносит самчон, делая паузы между словами. — Не хотел… без тебя. ЮнМи, я виноват. Я допустил ошибку. Прошу, — прости меня…
— Самчон, о чём вы говорите? — не поняв, удивляюсь я.
— Из-за меня… у тебя неприятности. Ты хотела стать… известной, а тебя исключили из французской делегации. Представляю, как ты огорчена… Прости…
— Самчон, прошу, не думайте об этом. В моей жизни — это не единственная возможность выступить в Париже. Не беспокойтесь об этом. А вашей вины в отмене поездки, — нет совершенно никакой! Здесь дело исключительно в тех людях, которые у власти. Им было достаточно отдать приказ, и мы бы об этом с вами не говорили.
— Такая же гордая… как и твой отец, — чуть-чуть, буквально уголками губ, улыбается в ответ самчон и спрашивает. — Как ты себя… чувствуешь? Как твоё здоровье?
— Здоровье? — удивившись вопросу, пожимаю плечами. — Нормально.
— Как твоя голова? Ты всё … вспомнила?
— А-а, вы об этом? Нет, ничего не вспомнила. Но вы не волнуйтесь, самчон. Я уже привыкла к отсутствию воспоминаний. Никаких неудобств.
— Значит, так и не вспомнила … своего отца. — с грустью констатирует дядя. — Он был … хорошим человеком.
— Я в этом абсолютно уверена.
— Скоро увижу его. Расскажу… о тебе.
— Э-э, самчон, что вы такое говорите? — возмущаюсь я. — Куда вы собрались? У вас семья. Вам ещё на неё работать и работать! Кто это будет делать за вас?!
Дядя снова слабо улыбается в ответ.
— Прошу, пожалуйста, позаботься о ней. — просит он.
— Вы сами будете это делать.
— ЮнМи, я прошу… пообещай, позаботиться о моей семье.
Смотрю на лежащего на кровати мужчину. Вижу, — ему реально плохо. Однако голова его занята не собой, а мыслями о близких. Думает о том, как они будут жить, если с ним вдруг чего случится.
Мне что, жалко пообещать? Всё равно помогать придётся, если «вдруг». А человеку легче будет.