с хвостиком — слишком много. Да, в Корее низкая преступность, однако это не означает, что её нет вообще. И кто его знает, какие идеи могут прийти в голову людям, потерявшим лично нажитое? Может, оно у них и не последнее, только кроме финансовых здесь возникают ещё репутационные потери. «Лицо» вниз съезжает. Другие должники ведь могут подумать, что им тоже не обязательно возвращать взятое взаймы. Не знаю с кем договаривался самчон, но раз его контрабандный бизнес профинансировали, то с высокой долей вероятности можно ожидать, что сделали это криминальные или полукриминальные структуры. А там с «понятиями» дела обстоят жёстко. Хотя бы раз «прогнёшься», конкуренты моментом в ноль «зачморят». Чёрт его знает, как обстоят дела у дядиных кредиторов с их «бандитским рейтингом»? Может, им очень кстати окажется провести акцию устрашения, дабы в нём подняться? Или, — чтобы удержаться на текущей позиции? Сложившаяся ситуация, на мой взгляд, для этого весьма удачная. У семьи самчона защиты никакой, а вина явная. Короче, ЮнСок оставил в наследство кучу дерьма, которое непонятно кому и как разгребать…
— Вы что-нибудь ещё хотели? — спрашивает юрист, выводя меня из состояния задумчивости.
— Нет, спасибо. Больше ничего. — отвечаю я.
Кажется, есть способ решить проблему с защитой дядиной семьи… Пока вспоминал произошедшие события, — подсознание подкинуло вариант. Так себе, конечно, вариант, но бесплатный…
(позже. Продолжение начатого минуту назад телефонного разговора)
…
— Госпожа МуРан, вы как-то сказали, — если у меня будут проблемы, то я могу обратиться к вам за помощью.
— Да, ЮнМи, я говорила такое.
— Понимаете, мой умерший самчон оставил после себя много долгов. Для решения проблемы необходимо разговаривать с кредиторами. Получилось так, что бизнес моего родственника не был законным. Если вы вдруг забыли, — он занимался контрабандой. Поэтому, люди, кредитовавшие моего самчона, — являются представителями соответствующих слоёв общества. Жена дяди сказала о них, — «опасные люди». Конечно же, я буду выглядеть в глазах этих людей недостаточно серьёзным участником переговоров. Чтобы подобного не произошло, хочу попросить вас выделить мне в сопровождение несколько охранников и какого-нибудь представителя, который бы дал понять о моих связях с уважаемыми людьми.
— Хм… Ты хочешь самостоятельно вести переговоры с бандитами?
— Я не могу однозначно утверждать, что они бандиты. Лучше назвать их, — коммерческими партнёрами моего дяди.
— «Коммерческими партнёрами»? Хм-хм… Но всё-таки, почему — ты?