Изабель и примчавшийся на зов Франческо укрылись за широкой спиной Гая, словно за крепостной стеной. Мак-Лауд остановился в дверях, подпирая спиной косяк и взирая на пришлеца с сугубым неудовольствием.
– Я Сабортеза, – кратко представился храмовник, не уточняя, фамильное ли это имя или прозвище. – Его милость д'Альби велел передать: он обдумал все услышанное и сказанное. Вы уезжаете завтра. С вами отправляются полдюжины воинов Ордена, я над ними старшим. Дабы не вызывать лишних расспросов у стражи на городских воротах, вы двое, – он кивнул в сторону шотландца и Гая, – изобразите братьев Ордена. Вопиющее нарушение Устава, но раз уж магистр разрешил… Мальчик будет оруженосцем кого-то из вас. Даму можно переодеть служкой или писцом – вряд ли она способна прикинуться чем-то иным.
– Спасибо, хоть не личным пажом магистра, – невесело хмыкнула Изабель.
– Мы нашли следы вашего беглеца, Джейля, – суровый брат Ордена не обратил на дерзкую девицу ни малейшего внимания. – Он переночевал на постоялом дворе «Белый бык» и выехал оттуда ранним утром вчерашнего дня.
Мак-Лауд испустил приглушенное неразборчивое восклицание – разочарованное, судя по тону.
– Он бросил в Безье одного из своих людей, – продолжал мессир Сабортеза. – Бедолага внезапно тронулся умом. Джейль также передал хозяину «Быка» кое-какие вещи и пару коней – чтобы тот продал добро, а на вырученные деньги пристроил беднягу в хороший приют для скорбных рассудком. Наш брат, что осуществлял разыскания, выкупил оставленное. Магистр полагает, это недавно принадлежало вам, – кожаный лоскут развернулся, явив спрятанные внутри два меча и кинжал. – Лошади стоят на конюшне, можете их проведать. Серый и гнедой.
– А безумец? – осторожно спросил Франческо. – Что с ним будет?
– Заберем его к себе, у нас есть лечебница, – храмовник поднялся на ноги, добавив: – Можете выходить наружу, только не слишком удаляйтесь от странноприимного дома и старайтесь никому не попадаться на глаза – Бернар де Транкавель все еще наш гость. Утром я приду за вами – на рассвете, сразу после хвалитн. Будьте готовы отправляться в путь.
Стоило мессиру Сабортезе скрыться за дверью, англичанин немедля вцепился в сверток, убедившись – клинок, который он считал навсегда утраченным, вернулся обратно. Компанию ему составляла длинная, тяжелая клеймора в потертых ножнах, с выгравированной на полукруглой гарде фамильным именем владельца.
– Смотри-ка, Джейль побрезговал твоим ненаглядным чудовищем, – съязвил Гай. – А я-то думал, непременно прихватит с собой. В Византии, небось, таких никогда не видывали. Редкость неслыханная!