Не слышно шелеста листвы. Воздух неподвижен, но в нем конденсируется нечто зловещее.
Озарив прогалину, заставив нас вздрогнуть, неожиданно вспыхнул портал. Из него вырвался всадник, но молниеносная реакция Уайта не дала ему шансов полностью материализоваться, – мгновенный выпад двуручного меча пронзил пылающую точку, развоплощая алчущего, лишь тяжкий стон пронесся в стылом воздухе.
Вспышки засверкали одна за другой.
Никто не растерялся. Родриго действуя острием посоха, мгновенно слил еще одного противника, Криста мощным круговым ударом демонического клинка погасила сразу два портала, Платинус метнул несколько фиалов с концентрированным зельем распада, – алчущие взвыли, когда кислота проела доспехи.
Лишь Тогиен чуть замешкался: его кирка с секундным запозданием пробила шлем врага, но и тот успел ранить дварфа. Из глубокого пореза на плече потекли сизые струйки нейрограмм.
Порталы угасли. От брызг «зелья распада» шипит и пузыриться земля. Алчущие сгинули без следа, словно были наваждением, лишь Тогиен болезненно кривится, зажимает глубокую рану.
– Помогите ему!
После боя на берегу Плескавки мы проанализировали логи, и выяснили: при ранении «клинком алчущих» нужно быстро поднять уровень здоровья хотя бы до восьмидесяти процентов, тогда рана моментально затягивается, но, если промедлить хотя бы минуту, – процесс распада личности уже не остановить.
– Алексатис, ты куда?!
– Дитрих где-то рядом! Только его личная охрана вооружена чипованными клинками! Отходите назад к Риону! Уайт, никого не пускай за мной!
– Алекс, прошу, не рискуй! – вскрикнула Энея, но поздно, – это действительно была засада: вокруг меня быстро сгущается нечто безмолвное, неосязаемое, отсекающее от друзей…
* * *
Я прошел не один десяток сеттингов. Участвовал в сотнях поединков с другими игроками, попадал в разные ситуации, от безнадежных до комичных, но сущность Дитриха, – первого из алчущих, единственного человека, абсорбировавшего чужие нейрограммы, создавшего из них гибридную личность, взамен утраченной, мне по-прежнему непонятна. Он словно собирательный образ, впитавший черты многих.
Снова промелькнул и исчез едва заметный силуэт. Похоже в нем возобладала далеко не светлая сторона человеческой натуры.
– Покажись!
Взметнулась и тут же опала потревоженная листва.
Он в невидимости. Ждет удобного момента, чтобы ударить со спины, провести «крит».
– Боишься? Прячешься? Ты настолько никчемен?
Дитрих не выдержал моего презрительного тона. Мгла вдруг крутанулась вихрем, сотканным из десятка спиральных туманных полос, очерчивая фигуру, закованную в темные доспехи, – их сплошь покрывает орнамент рун. Поверх струится дымка магических аур.