Я вылетел на улицу, подняв "Смит-и-Вессон", выстрелил почти не целясь, опустошая обойму и веря, что раздробленные кости ног помешают им бежать так резво. Обойма опустела, едва я ударился плечом о забор на той стороне, я бросил пистолет на мостовую, разрядил в охотников и револьвер Ястреба, и шагнул в темноту. И тут дерьмо запахло совсем по-особенному.
Потому что один из дымных охотников сказал: - Эй, проверьте - видели, парни? Думаю, там был Кейн!
Другой ответил: - Ни хрена подобного, - а третий сказал: - Нет, чувак, думаю, он прав...
Они говорили по-английски.
- Мы его убьем?
- Убьем? Его? Прежде чем я взял автограф?
И тогда, в переулке у сырой холодной стены, держа автомат обеими руками у щеки, я застыл. Не имея и малейшей тени от чертова ключа к загадке, не зная, что происходит и что делать. Что заставило меня сделать, похоже, первую действительно умную вещь с момента спуска с парохода, вчерашним утром.
Я крикнул по-английски: - Эй, что тут за хрень? Ха?
Все девятеро сгрудились в начале улицы, всматриваясь в тени. Тот, что нес оторванную руку, небрежно бросил ее у ног. - Святая срань - это же ты? Реально ты?
Я ответил: - Валите отсюда. Все вы.
Они не послушались.
Я показал автомат. - Зрение хорошее? Видите эту пушку?
Все они кивали и пожимали плечами (кроме того, что без головы), но нерешительно двигались ко мне. - Ага - ага - Кейн - эй, тут не темно. Не для нас.
- Это не одна из гражданских штучек, из которых я пулял в вас. Это "Автомаг" социальной полиции.
Они остановились.
- Эй, нет, дерьмо - Кейн, мы не за тобой... - сказал Однорукий. - Я то есть, Христос, это так потрясно, ты мой герой...
- О, не герой, - сказал другой.
- Герой. Ты он самый, - горячо заверил меня Однорукий. - Ты величайший... я всегда так...
- Пакард, вечно лижешь задницы. - Второй доверительно кивнул мне. - За всю жизнь не купил ни одного кубика с тобой - вся коллекция с кем-то типа К'Транна или Джуббара, и старые записи милашки Пеллес Рил, до встречи с тобой, и он на нее...
- Заткнись! - Однорукий подхватил оторванную руку и врезал приятелю, так что тот упал. - Не моя вина - мои родители...
Еще кто-то заржал в мою сторону. - Мамаша лизуна-Пакарда не давала ему твое дерьмо, потому что ты все время ругаешься. Одно дело делать, но когда говоришь об этом...
- Ну, хватит! Иисусе Христе!
Я понял, что бессильно прислонился к стене. - Кто вы, мудаки?
Они сказали. Имена звучали перекличкой в Конгрессе Праздных. Пакард, Ренд, Виндзор, два Сауда, Уолтон, Буш и - тот, кому я отстрелил голову - Тернер.
- Тернер? - сказал я, подмигнув безголовой туше. - Ты из деток Веса Тернера? - В давние дни Вестфилд Тернер был президентом "Неограниченных Приключений".