Мужчина, что-то ворча под нос, послушно покинул коридор, а его жена тем временем продолжала.
— Может быть, чаю? Кофию? Кокавы? — поинтересовалась та, заламывая руки. Ох уж этот характерный жест типичных хозяюшек.
— Кок… — осознав, что в этом доме “кокава”, скорей всего, будет дешёвая и невкусная, Броня осеклась. — Лучше чаю. Некрепкого. Холодного. Пять ложек сахара. Так вы, значит, пани… э-э-э… Веилис?
— Вейлис, — поправила Броню собеседница, уже пошуршавшая в сторону кухни. — С двумя точками над “и”.
Некромагичка бросила взгляд на паренька, который стоял в дверном проёме комнаты. Она не отметила в нём интересных деталей и пошла следом за словоохотливой пани Вейлис.
— Итак, расскажите, почему вы решили, что у вас неупокоенный буянит?
— Ну, так всё началось после того, как свекровь умерла. Она и при жизни кровь окружающим портила, с чего бы ей после смерти успокаиваться? — спросила женщина, набирая воду в чайник. Слава Форду, что в электрический. Будь он со свистком, так Броня окончательно утонула бы в ностальжи. Уж больно фактурно выглядела обстановка.
— Значит, до смерти свекрови ничего подобного не наблюдалось? — продолжила уточнять некромагичка.
— Да нет, не наблюдалось… — неуверенно начала пани Вейлис.
Оказавшись на кухне, девушка тут же облюбовала табуреточку у стены. Кухонка, ожидаемо, была маленькой до клаустрофобичности. Но талант хозяйки чувствовался. Пространство использовалось на полную. Каким-то образом в этот пятачок умудрились впихнуть аж два холодильника — вне всяких сомнений, для раздельного хозяйства с “вредной свекровью” — и даже маленький пузатенький телевизор поверх коренастого рефрижератора. А тот из славного рода холодильного оборудования, что повыше, стыдливо скрывал своими белыми телесами раскладушку. Ещё один символ бедности. До недавнего времени в однокомнатной квартирке ютилось четыре человека.
Последняя деталь привлекла внимание некромагички. Слишком хорошо она усвоила слова преподавателя ритуалистики, чтобы профессионал забыл словосочетание “незначительная мелочь”.
— Кто на раскладушке спит?
— Раскладушке? — пани Вейлис бросила взгляд в сторону предмета. Ей явно не хотелось об этом говорить. — Уже никто. Она для гостей.
— Мы хотели, чтобы для гостей, — вмешался в беседу парнишка.
Голос бойкий. Уверенный. Наглый. По сути, он, сам того не понимая, требовал признания равенства не только от матери, но и от заезжей некромагички. Ой, дурак… ой, дурак… это Броня мягкая и добрая. А многие из её однокурсников и однокурсниц, могли бы и оскорбиться. Особенно те, кто достаточно беден, чтобы тратить время на заказы от челяди: таким даже причины не нужны. Достаточно повода.