– Не делай этого, – попросила девушка.
Ее глаза утратили равнодушное выражение, лоб прорезала горизонтальная морщина.
– Если этот человек не будет наказан, у нас с Завом будут проблемы. Большие проблемы, – подчеркнула она. – А ты умрешь, и начнется война.
– Поймите нас правильно, – вмешался Зав. – Мы вам не угрожаем, а только объясняем ситуацию. Наше сотрудничество, то, что вы помогли нам устроиться в вашей реальности, заставило многих theokataratos принять решение следовать правилам, какие мы вместе установили, веря, что вы являетесь их гарантией. Сейчас они наблюдают, как это происходит на практике. Если вы нарушите уговор, будет война, а я и Луна должны будем вас убить.
– Сколько… сколько у меня времени?
– Немного. Неделя, максимум две. И вы должны это сказать сейчас в присутствии свидетелей.
Рудницкий вяло кивнул.
– В таком случае идем, – произнес он. – Нет смысла откладывать решение.
Неожиданно Луна взяла его за руку. Движение было нежным, едва ощутимым, но алхимик помнил, какая сила у этой девушки. Если бы он начал сопротивляться, это было бы равносильно попытке остановить трамвай.
– Ты все обдумал? – спросила она.
Рудницкий молча кивнул.
– Я останусь с тобой, – пообещала девушка.
Когда они вернулись в комнату, Проклятые все еще сидели за столом, у алхимика сложилось впечатление, что ни один из них даже не вздрогнул. Лишь сейчас он смог посчитать присутствующих: шестнадцать, не считая Зава и Луны. Он с удивлением осознал, что парализующий страх пропал, оставив после себя странное ощущение холода и металлический привкус на губах.
Зав кашлянул, явно намереваясь обратиться к собравшимся, но Рудницкий остановил его решительным жестом.
– Я сдержу свое обещание, – сказал он без вступления. – И вынесу приговор. В течение недели.
– Откуда мы можем знать, что… – начал высокий худой мужчина с морщинистым лицом. Он замолчал под взглядом алхимика.
– Я сейчас говорю, – тихо сказал Рудницкий. – И пока я не закончу, все будут молчать. Если только кто-то не хочет бросить мне вызов?
Ощущение усилилось, холодая как лед рука алхимика потянулась к поясу без какой-либо осознанной мысли, так, словно им управляла чужая воля. «Сталь, – подумал Рудницкий, облизывая губы. – Сталь и кровь». Он ощутил мороз по коже, и в висках зашумело.
– Ну?! – рыкнул он. – Кто-то хочет со мной повоевать?
На мгновение воцарилась изумленная тишина, тянулись секунды, длинные, словно вечность. Наконец отозвался Зав.
– Мне кажется, что наш друг Магнус что-то должен сказать, – произнес он с иронией.
Магнус неохотно поднялся со стула и встал на одно колено.