— А-а-а-а!! — завопили мы на два голоса и обнялись. Через секунду неловко расцепились, не глядя друг другу в глаза.
— Что с ними делали?
Папа пожал плечами:
— Они ничего не помнят с момента похищения. В крови несколько препаратов, безвредных. Судя по всему, они все время были под наркозом. Дырки от капельницы. Больше ничего.
— Бессмыслица какая-то, — сказала Мира.
— Вообще-то не бессмыслица, если предположить, что они ищут модифицированных.
— Но мы же не модифицированные? — спросила я с надеждой.
Папа мотнул головой.
— Не знаю. Знает только Иванов. Спросим у него.
— Как вы его нашли? — поинтересовалась Мира.
— Довольно легко. Он работает на частную итальянскую лабораторию. Официально, кстати, занимаются транспортной функцией плаценты.
Мы помолчали, глядя, как мелькают за окном улицы Неаполя и как притормаживают машины, увидев наш маячок. Мы проезжали на красный свет, не пропуская пешеходов на переходах.
— Мы договорились с ним о встрече, — признался папа. — Посмотрим, что расскажет этот исследователь плаценты. Все крутится вокруг него.
— Почему они забирают нас? Почему не добраться сразу до Иванова? — спросила Мира.
— Можно только предположить. Например, что его нынешняя крыша богаче или сильнее предыдущей, — рассмеялся папа.
— Какая крыша?>[20] Что? — не поняли мы с Мирой.
Но папа не успел ответить, потому что машина затормозила у пешеходной дорожки, ведущей на марину, — дальше виднелись нескончаемые ряды маленьких катеров и дорогих белоснежных яхт.
— Поторопитесь, — сказал нам Аполлон. — Пирс номер три. Вы знаете, как выглядит ее яхта?
— Да, конечно, — ответил папа. — Спасибо вам!
— Не за что, — улыбнулся Аполлон, — надеюсь, вы не натворили ничего противозаконного и меня не разжалуют из начальников в патрульные.
— Нет-нет-нет, что вы! — хором откликнулись мы.
— Передайте Альбертине, что… Хотя нет, не надо ничего передавать.
Мы посмотрели вслед дорогой машине.
На бегу мы искали пирс номер три — он оказался в самом конце, дальше всего от берега. Потом шли по колыхающемуся деревянному настилу поверх понтона, по обе стороны от которого стояли обшарпанные рыбацкие катера. Потом пошли катера покрупнее, за ними — небольшие яхты: две-три комнаты, гостиная и туалет. Чем дальше мы шли, тем больше, новее и богаче становились яхты. Наконец услышали знакомый восторженный голос.
Подняв головы, мы увидели огромную яхту, на боку которой светились серебристые буквы «Tuna queen». На носу стояла Альбертина с неизменным бокалом шампанского и свободной рукой махала нам.