— Вы нам что-то хотите сказать? — спросила Мира. — Мы умрем через десять лет? У нас генетическое отклонение, несовместимое с жизнью, или что-то еще?
— Ох, нет, что вы, — рассмеялся он. — Просто проверяйте кальций, и все.
— Но вы точно не знаете, почему нас начали проверять?
Он смутился, но только на долю секунды.
— Не знаю. Скорее всего, кто-то что-то знал в лаборатории в Питере, там работало много людей. Прошла сплетня. О готовых детях знало шесть человек из лаборатории, столько же — о редактировании генома в сторону долгожителей.
— Сколько нас всего?
— Двадцать пять, считая с вами.
— Но похитили меньше…
— Сейчас никто не узнает, кто они и где. Я уничтожил все документы перед отъездом. Можно сказать, стер историю. Вы стали обычными людьми.
— Как вы могли просто уехать и оборвать все связи? — не унималась Мира. — А если бы нас начали искать? Или мы стали бы превращаться в мутантов?
Она сверлила его своим фирменным взглядом исподлобья, и он нехотя ответил:
— До отъезда я передал информацию и инструкции надежному человеку, по частям, что-то в электронном виде, что-то на бумаге, часть по электронной почте, чтобы не отследили. Он сообщил бы мне, если что-нибудь случилось бы с вами или с… бывшими сотрудниками. Когда я уезжал, лабораторию уже сворачивали, дела закрывали. Увозили мебель и оборудование, был бардак.
Мама вышла из дома, размахивая ключами. Они с папой сели в машину, и она развернулась и двинулась по дорожке, затормозила около нас. Мира, не попрощавшись, села в нее.
Я подошла к машине, открыла дверь. Наверное, следовало что-нибудь сказать. Обернулась.
— Спасибо.
Он, поджав губы, смотрел, как мы уезжаем.
Глава 24,
в которой Нина возвращается домой
— У меня нет денег.
— У меня много.
— Ты и так платила за билеты несколько раз.
— Если хочешь, можешь вернуть потом.
— Боюсь, я столько не зарабатываю, — рассмеялась Мира. — Альбертина сказала, что я могу жить здесь сколько захочу. Что сюда постоянно привозят еду на случай, если нужно кого-то поселить или когда она сама решает пристать в Риме. И два раза в неделю приходит уборщица.
С «Королевы тунцов» доставили наши вещи. Мы постирали их, привели в порядок, и, когда надели утром, вся романтика опасности, преследований, бессонных ночей и перелетов пропала. Приключения закончились, и начались будни. Я ходила туда-сюда по огромной квартире, задавала себе вопрос: почему ощущаю жестокое разочарование оттого, что все закончилось? Ответ не находился сам собой, и я придумывала варианты:
1) было хоть и страшно, но весело;
2) я принимала решения сама или с Мирой;