— Дождь пошел, да? — спросила я его.
Ответа не было.
В каюте напротив завизжала Мира. Второй Смит неделикатно тащил ее за руку из постели, она упиралась и била его кулаком. На нем тоже был дождевик, который шуршал от каждого ее удара.
— Когда вы от нас отстанете? — спросила я, но мне снова не ответили, зато схватили и потащили. Я сопротивлялась, но понимала, что на этот раз мы не отобьемся, не сбежим, потому что бежать с «Королевы тунцов» некуда.
Нас вывели на палубу в зазоре между гостиной и гостевыми спальнями. Темная ночь дунула холодным соленым ветром. Яхта ухнула вниз, мы едва не упали, и в свете качнувшегося подвесного фонаря я увидела, что у лестницы в гостиную лежит папа. Когда мы шли мимо, он поднялся и бросился на моего Смита, и одновременно я вывернулась и вцепилась зубами в державшую меня руку. Похититель оскалился и заорал. Но папа не успел помочь мне — из ниоткуда появился третий человек без лица и оттянул его за шиворот. Я брыкалась, и агенту пришлось остановиться, чтобы перехватить меня крепче. Пока мы толкались, папа вырвался, и в болтающемся световом пятне я увидела у него в руке маленький нож. Он размахивал им перед носом третьего похитителя, а тот уворачивался.
— Папа! — крикнула я.
Он с удвоенной силой стал размахивать ножом. С противоположного борта завопила Мира.
Третий безликий, явно тренированный в ближнем бою, заломил папину руку с ножом и ударил его кулаком в грудь. Папа мешком свалился на палубу и замер. Его соперник пнул в сторону ножик, и тот соскользнул с палубы в море. Я все еще сопротивлялась: визжала, кусалась и царапалась, и на подмогу моему Смиту пришел третий похититель. Он перехватил меня за шею и за плечо с другой стороны.
Позади раздался шум. Мы все оглянулись — папа поднялся и снова налетел на похитителя, нелепо размахивая руками и ногами. Его нос и кулаки были разбиты. Фонарь качался туда-сюда в такт с палубой.
«Человек-картошка наносит последний удар», — промелькнуло у меня в голове перед тем, как произошло ужасное. Один из агентов достал пистолет и выстрелил. Папа сделал несколько шагов ко мне, протягивая руку, а потом упал и замер на палубе.
Глава 1,
в которой появляется Хранитель
Одним апрельским вечером, в час, когда на улице уже было сумрачно, но фонари еще не зажгли, по Каменноостровскому проспекту в Санкт-Петербурге шел человек. Он опирался на трость, потому что прихрамывал на правую ногу, и ковылял медленно, то и дело поднимая голову, сверяясь с номерами на домах. Издалека могло показаться, что это старик, но, присмотревшись, вы бы заметили его живые глаза и энергичные жесты. А приглядевшись еще внимательнее, можно было сделать вывод, что на самом деле ему лет шестьдесят или немного больше. Седина слегка тронула его виски, а жесткие черные волосы лежали неподвижно, несмотря на гулявший по проспекту ветер.