– Киллиан, ты же враль известный! Только что один морской дьявол был. Теперь их уже трое. И они, наверное, грешника в свой морской ад тащили, – рассмеялся Джон. – И как только Святым Патриком клясться не боишься?!
– Двое чего-то тащили, но я не рассмотрел. Солнце пропало, и дьяволов стало не видно.
– И как же ты глаз-то рассмотрел, Киллиан?! Они что, на спине плыли и вверх смотрели? – не унимался Джон.
– Нет. Это я голову, только не полностью, позже рассмотрел. В гнезде же бинокль наблюдателя остается в ящичке. Ну, я его и взял, чтобы вновь попытаться увидеть этих тварей. И представляете, минут через пятнадцать где-то в двух кабельтовых из-под воды появляется часть головы этого чудовища. Голова лысая, кожа коричневая, рога эти. И часть глаза, – рассказчик пальцами обеих рук попытался изобразить на своем лице то, что видел.
Этот жест вызвал смех уже у всех матросов, слушающих рыжего.
– Надеюсь, старине Хэнку ты об этом не рассказал? – спросил тот матрос, который упоминал о своем наказании.
– Рассказал, – с грустной миной и, тяжело вздохнув, признался Киллиан. – Где-то через час после того, как я глаз дьявол увидел, время наказания закончилось, я слез с мачты, нашел боцмана и всё ему доложил.
– И что?!
– После ужина еще два часа «посиди-подумай».
Все матросы, слушавшие Киллиана, грохнули смехом, но их громкий хохот был перекрыт сначала одним взрывом, а потом вторым. Последнее, что успели увидеть пятеро матросов, находящихся в кубрике как рвется металлическая переборка, откуда врывается стена огня, пожирающего всё на своем пути.
– Иван Иванович, сколько еще осталось? – нервно спросил Кононов.
– Две-три минуты, Анатолий Алексеевич. Под водой часов не было, так что… – Ризнич развел руки в стороны.
Около получаса назад тройка вернулась с минирования «Глори». Сняв снаряжение и проведя разогревающие процедуры, по окончании которых выпили по стакану адмиральского чая, одевшись, выбрались на бак яхты. Ожидание было невыносимым.
Кононов каждые полминуты доставал из кармана часы и щелкал крышкой. Ризнич то и дело разглаживал ногтем большого пальца правой руки свои усики. Боцманматы, присев у борта под тентом, периодически крутили головами, смотря то на офицеров, то на флагман английской эскадры. Завойко и Миронов застыли изваяниями, держа в руках фотоаппараты «Kodak Brownie № 1». Эти малыши по сравнению с другими фотоаппаратами были гордостью водолазной школы. Возможно, первыми экземплярами во всей Российской империи. Кононов прихватил их с собой, чтобы попытаться увековечить начало боевых действий легких водолазов.