— Что же это такое? — с укором обращается начальство к учителю.— Гм, что же это такое?
И снова пристает к Хомке как смола, беря его на измор:
— Как твое имя, братец?
— Хомка! Хомка! — шепотом подсказывает кто-то, но у Хомки, к общему изумлению, рот запечатан застывшей на губах немотой.
— Хомка он! — вдруг бойко выкрикивает один мальчик, развеселившись, и бегает по сторонам смешливыми глазенками.
— Иди-ка, встань на колени! — ласково говорит мальчику благочинный, и сам учитель помогает наказанному вылезть из-за парты, чтобы поскорее выполнить приказание.
— Ну, так как же, братец, твое имя? — еще раз спрашивает благочинный у Хомки, но ответа по-прежнему нет.
— Ну, отвечай мне, Фома, «Царю небесный»!
Молчит Фома...
— Oxo-xo-o! — вздыхает батюшка.— Слушай же, я тебе прочитаю.— И твердит всю молитву от начала до конца.— Ну, а теперь ты, Фома.
Нет, молчит Фома!
— Ты, оказывается, и молиться не умеешь и читать не умеешь, и скворушку ты не видел... Скверно, брат, скверно.
— Про скворца читают только в третьем отделении, ваше высокопреподобие! — наконец осмеливается заметить учитель.
— Нет, брат, скверно! — сердится благочинный, после чего спрашивает Хомку: — А что такое шпак?
— Птичка...— робко шепчет Хомка и неожиданно улыбается, перенесясь мыслями в тенистый лес, где летом в орешнике так и шныряют шпаки и дрозды.
И уже не слышит, о чем еще спрашивает и что еще объясняет ему инспектор.
— Знай же, братец: это по-вашему, по-мужицкому, скворец называется шпаком... Он-то и есть тот самый шпак,— слышит Хомка заключительные слова отца благочинного, который при этом легонько щелкает его по носу.— Э, да ты и сам порядочный шпак! — говорит он Хомке и переходит к другим ученикам.
Ну, а потом — начальство побыло и уехало. Учитель, взбешенный, вызвал Юрку и, будто бы по приказу инспектора, велел немедленно забирать сына, а надумает опять привести, то пусть приводит не раньше будущего года, вместе со всеми, без опоздания. Праздновал учитель свое избавление!
— Хомка! Шпак! Хомка Шпак! — дразнят теперь озорные мальчишки Хомку, на этот год отставленного от школы и от ученья.
Ну, ничего, подрастет Хомка, поумнеет, может, в будущем году станет лучше учиться. Корень учения горек, зато плод его сладок...
II
Теперь уж и слово «бирка» совсем забывается, а прежде его знал каждый малограмотный управляющий в имении, деревенский староста или лесник и всякий невольник-мужик. Биркой называется палочка или кусок щепки с насечками, которые указывали, кто сколько привез копен сена на хозяйский сеновал или возов жита в хозяйское гумно, кто сколько бревен вывез из лесу или сложил лесу поленниц. В самом начале нынешнего столетия бирка в нашем краю почти вовсе исчезла. Разве что встретишь ее при штуке сукна в сукновальне, при овчине у скорняка или при мотках пряжи, скопившихся у лугвеневского красильщика Иршы, чтобы по бирке, по насечкам на ней, знать, чье сукно, чья овчина и чья пряжа.