– Так где же он был?
– Он не смог рассказать, – пожал плечами Оуэн, – или не захотел. Было понятно, что его… ну, удерживали силой. Синяки и все такое. Единственное, что он рассказал, что мужчина обещал накормить его рыбой и жареной картошкой, а потом просто не отпускал его домой, но ему удалось сбежать.
– И ты думаешь… Думаешь, что и с Дэви могло такое случиться? Что его похитили? Так, что ли?
– Я не знаю, Френсис, маловероятно, конечно, но…
– А сколько Гордону было лет?
– Семь или около того, я думаю. Послушай, не следовало мне все это тебе рассказывать, и… скорее всего, это ничего не значит.
– А если Дэви похитили? Он не сможет сбежать, как Гордон. Он совсем не такой. Он и плакать-то не будет или звать на помощь. Ведь не будет? А они заявляли в полицию? Эти Пэйны.
– Ну знаешь, они не из тех семей, что любят обращаться в полицию.
– А может, я с ними поговорю? Вдруг малыш вспомнит, где его похитили или где держали? Я могла бы расспросить его… – Френсис осеклась, потому что Оуэн отрицательно замотал головой.
– Их дом разбомбили, Френсис. Они уехали, и я не знаю куда. Не нужно было мне говорить тебе все это… Френсис, постарайся не думать об этом. Я уверен, Дэви просто потерялся, и все!
– Но что, если он… – Френсис почувствовала, как задрожал ее голос, и она никак не могла с этим справиться.
– Прекрати, – оборвал ее Оуэн, взял за руку и стал нежно гладить ее ладонь большим пальцем, стараясь успокоить. – Ты сведешь себя с ума этим «что, если».
Френсис потерла глаза, щипавшие от густого табачного дыма, и попыталась отделаться от мыслей о похитителе. Дэви был таким тихим, таким смирным и кротким. Идеальный ребенок для похищения. Чтобы обуздать воображение, Френсис глубоко вдохнула и резко выдохнула. Она остановила свой взгляд на ладони Оуэна, в которой лежала ее рука. Оуэн отпустил ее, смущенно склонив голову и сцепив руки перед собой на столе. Когда-то им было легко и просто вместе, но с тех пор многое изменилось. Френсис точно знала, как и когда оборвалась эта связь. И хотя было уже слишком поздно что-либо исправлять, она все еще жалела об этом. Случилось это прозрачной июньской ночью. Они шли по Линкомб-Вэйл, дорога постепенно превратилась в неровную тропу и, нырнув под железнодорожный мост, исчезала в поле. У них была бутылка сидра, которую Оуэн где-то стащил. Ей было всего четырнадцать, а ему лет восемнадцать или около того. К тому времени она уже имела опыт поцелуев и знала в подробностях, чего хотят мужчины от женщин. Но с Оуэном все было по-другому, настолько по-другому, что они даже не прикасались друг к другу.