Слова Дерека падали словно тяжелые камни, они придавливали своей правдой. Неужели от некогда справедливого правителя осталось только оболочка? Или он всегда был таким лицемером и жадным до власти. Я встала и отошла к окну, обняв свои плечи. Не скажу, что удивлена. Каким еще мог быть человек, который поступился даром Богини и распорядился им таким жестоким образом? Не удивительно, что почувствовав власть и запредельную силу, он перестал заботиться о благополучии своего народа, а стал реализовывать свои личные интересы, прикрываясь законом.
Обо всем этом я думала и пустым взглядом смотрела в окно, впервые меня не трогал великолепный горный пейзаж, который был виден из моего окна. Дерек подкрался незаметно и развернул меня к себе лицом. Минуту он стоял и молчал, и, видимо, устав оттого, что я не смотрю на него, коснулся своими пальцами подбородка и сказал:
— Посмотри на меня, Лина. Что ты к нему чувствуешь? — недоверие Дерека больно по мне полоснуло, но я понимала, что если вспомнить, то я-то никогда и не говорила о своих чувствах к нему. Я тяжело вздохнула и положила свои холодные руки на его и убрала от своего лица.
_________________________
— Дерек, ты спрашиваешь, что я к нему испытываю… разочарование… глубокое и необъятное разочарование. Если ты думаешь, что в моем сердце есть еще хоть капля любви к нему, то тоже ошибаешься. Я давно вытравила это чувство из себя и вырвала, я переболела, мое сердце превратилось в камень. Я думала, что уже никогда не смогу быть любимой и любить… что страх быть отвергнутой и хуже того использованной въелся мне на подкорку… но ты смог все изменить, смог мне показать то, что любовь — это непросто слово, а чувство которое я смогу испытать и без опасений открою всю себя… — дракон молча меня слушал и не перебивал. И только лишь когда слова закончились, он смёл меня словно ураган. Поцелуй, наполненный любовью, страстью и полностью говорящий, что я только его.
И сколько бы ни продолжался наш поцелуй — признание, нам пришлось прерваться.
— Значит, он хочет избавиться от тебя и твоего влияния в империи, отправив в эльфийские земли.
— Да. Теперь все становится ясным. Только вот вопрос, остановится ли он на этом.
— Ты хочешь сказать, что если с тобой что-то случится на территории эльфов, то ему это только на руку? Неужели он может задумать избавиться от собственного сына?
— У нас всегда были странные отношения, и чем старше я становился, тем больше уверялся, что он меня воспринимает, как соперника за власть, а не как свое продолжение и помощника.