Марта вздыхает. Ишь, стоит, руки развесил. Как же медленно до него доходит! Если она сейчас ничего не предпримет, ничего не скажет, он хотя бы палец о палец ударит? Хоть раз в жизни? Вряд ли. Никогда.
— Не понимаешь, что ли?
— Понимаю…
— Не понимаешь. Эту девочку нам прислали. Все знают, что она здесь: шериф, эта кошмарная тётка-учительница, вскоре и хозяин узнает. Она не может взять и исчезнуть — начнутся жуткие неприятности. Не можем мы её просто так… Мы должны… Это ведь будет ужас…
— Да и вообще-то… — медленно говорит Ник, — она лапушка.
— Да-да, лапушка, и этот монстр или кто там у нас наверху жрёт эту лапушку прямо сейчас — или уже обглодал её, он же совсем дикий, ты только погляди, погляди на мою ногу, я больше туда не пойду, я поклялась — ни в жизнь, но теперь придётся, а тебе придётся пойти со мной. Ты обязан, наконец, меня послушать и сделать, как я скажу!
Ей хочется схватить его, тряхануть как следует, наорать ему в ухо.
Но Ник говорит:
— Погоди, — разворачивается и уходит обратно в кусты. Движется довольно быстро по его меркам.
Марта плюхается на треснутую каменную скамейку. Долго стоять она не может, ногу саднит, и на душе так тревожно. Глупая, легкомысленная девчонка! Вообще-то она и правда лапушка, такая серьёзная и такая ласковая с Ленни. Неужто она там? Хотя где ей ещё быть? Разве ж это жизнь, когда в доме такое? Хоть бы Адмирал вернулся. Или нет. Может, лучше, чтобы он больше не возвращался, не увидел бы, как она, Марта, его подвела. И куда опять делся этот Ник? Никто ей не помогает, ни на кого нельзя положиться, придётся самой, только вот палку бы найти, крепкую палку…
Тут кусты раздвигаются, и из них выходит Ник. Решительными шагами он поднимается на крыльцо. На голове у него что-то вроде большой меховой шапки с болтающимся сзади полосатым хвостом. На ногах — высокие сапоги, в руках — длинное охотничье ружьё. Кивнув ей, он направляется к кухонной двери. Изумлённая Марта, выдохнув от облегчения, следует за ним.
Псы без Ленни наверх не пойдут, а Ленни боится, да и Марта ему запретила. Но и оставаться одному в кухне ему не хочется. Он болтается у кухонного стола, и хнычет, и ещё больше выматывает им душу. Ник кладёт руку ему на плечо.
— Послушай, Ленни, — говорит он, — мы охотники. Мы отправляемся на охоту. И ты тоже.
Ленни удивлённо переводит взгляд с Ника на мать. Охотники?
— Охотники, — повторяет Ник и вскидывает ружьё. — Бабах!
А-а-а! Ленни с серьёзным видом кивает. Бабах! Ник протягивает ему выбивалку для ковров, Ленни кладёт её себе на плечо.
— Бабах! — улыбается Ник.